Таджик умственного труда

Снова Гордиан Сыщик

В общем, так и не дождался я, когда книги Сейлора о Гордиане переведут на русский. Так что пришлось заняться этим самому - как я уже говорил, с помощью промта и какой-то матери.

Для начала я перевёл рассказ "Смерть под маской" из сборника "Дом весталок". Даю здесь ссылку на перевод. Прошу строго не судить - я и не надеялся поразить вас красотами слога. Я в первую очередь старался, чтобы коза не кричала нечеловеческим голосом, и чтобы короля Цируса в тексте не было.

А любым комментариям и замечаниям буду рад. Главное же, скажите мне вот что: у меня ещё переведено начало романа "Бросок Венеры". Как думаете, стоит ли мне это продолжать?

Словом, вот оно:

-Где же твой наряд и маска, Статилий? И почему ты не готовишься к выходу?
Мы со Статилием дружили в детстве. Он ещё юношей стал актёром, потом переходил из одной труппы в другую, стараясь учиться у известных комиков. Год назад Великий Росций взял его к себе.
-У меня ещё есть время на подготовку.
-И как тебе живётся в труппе величайшего актёра Рима?
-Замечательно! Как же ещё?
Голосу Статилия явно не хватало убедительности. Я нахмурился.
-Ладно, Гордиан, тебя не обманешь. Ничего замечательного, конечно, нет – это просто кошмар. Росций – чудовище. Таланта ему не занимать, но это просто зверь. Будь я рабом, на мне бы уже живого места не осталось. А так он вместо рук пускает в ход язык. Такого начальника никому не пожелаешь. Он неумолим, угодить ему невозможно. Он может несколькими словами раздавить человека, заставить почувствовать себя червяком. Вряд ли на рудниках или на галерах хуже, чем здесь. Я ведь не виноват, что для женских ролей по возрасту уже не гожусь. А играть старых скупцов и хвастливых воинов с моим голосом тоже не получается. Может быть, Росций и прав: я действительно бездарен, тяну всю труппу назад, и от меня никакого проку.
-И таковы все актёры, - шепнул я Экону. –Они капризны, как дети, а нянчиться с ними приходится ещё больше. – Я вновь повернулся к Статилию: -Что за чушь! Я же видел твою игру весной, на празднике Великой Матери, когда вы ставили «Двух Менехмов». Никто бы лучше тебя не сыграл близнецов!
-Ты в самом деле так считаешь?
-Клянусь. Я так хохотал, что чуть не свалился со скамьи.
Лицо Статилия просветлело, но тут же вновь стало мрачным.
-К сожалению, Росций другого мнения. Ведь сегодня я должен был играть старого скрягу Эвклиона…
-О, так вы сегодня даёте «Клад»?
-Да.
-Это одна из моих любимых пьес, - объяснил я Экону. –Наверное, лучшая комедия Плавта. Грубоватая, но замечательная.
-Я должен был играть Эвклиона, - резко перебил меня Статилий. –Но сегодня утром Росций пришёл в ярость, заорал, что я всё делаю неправильно и опозорю труппу на весь Рим. И вот теперь я вместо этого играю Мегадора, соседа Эвклиона.
-Но ведь это тоже богатая роль, - заметил я, припоминая текст пьесы.
-Ну да! А кому достаётся роль Эвклиона? Бездельнику Панургу – простому рабу! Да любой слизняк талантливее его. - Вдруг Статилий замер и напрягся: –О боги, только не это!