О РАБСТВЕ



«Я ему (спецназовцу) объяснял, что я журналист и не надо меня избивать. В ответ он кричал, что я раб Бурджанадзе. У меня была аккредитация, пресс-карта, которую он отнял. Затем другой спецназовец  тоже стал меня избивать. Потом нас отвезли в отделение на улице Табукашвили, далее - в Главное управление в Дигоми... В отделении нас [уже] не избивали, но оскорбляли»

Важное и очень уместное дополнение к постингу "Принуждение к миру", объясняющее причины, как говорят недоброжелатели, "жестокости действий грузинской полиции в отношении демонстрантов". Конечно, бить граждан, выражающих свое мнение недопустимо, и в этом смысле недовольство Госдепартамента США, сделавшего по этому поводу специальное заявление, можно понять. Но, думается, ведомство г-жи Клинтон все же поторопилось. Как видно из показаний потерпевшего, спецназовец, избивавший его, исчерпывающе объяснил мотивы своих (и своих коллег) действий: в суматохе, где разбираться строго по процедуре не имелось никакой возможности, побитые были просто-напросто приняты за рабов г-жи Бурджанадзе. А этот нюанс меняет решительно все...

Вспомним элементарное. Раб, согласно формуле Варрона, представляет собой всего лишь res. То есть вещь, «говорящее орудие», одушевлённую собственность. Он не является субъектом права не только как гражданин, но и как личность,и не пользуется никакой правовой защитой. Соответственно, порча или уничтожение раба есть всего лишь нанесение материального ущерба имуществу господина, но не преступление против личности, а любое активное участие раба в уличных беспорядках подразумевает обращение с ним не как с человеком, а как со взбесившимся животным.

Иными словами, грузинские правоохранители, - с поправкой на вероятность ошибки в суете, да еще и темноте, где клеймо трудно разглядеть, - вели себя абсолютно в рамках закона. А как только, уже в отделении, недоразумение выяснилось, с задержанными стали обращаться уже вполне по-человечески, как со свободными гражданами. Поскольку "оскорблять" можно уже только личность, но никак не вещь, по определению достониства не имеющую.

К слову сказать, понятнее становится и малочисленность митинга: семья Бурджанадзе, безусловно, не менее зажиточна, чем, скажем, Лицинии или Корнелии, но даже Корнелии и Лицинии не могли позволить себе содержать больше нескольких сотен "домашних" (городских) невольников.

Вот и все. Я мог бы это понять сразу, но, к стыду своему, просто не знал о восстановлении в Грузии института рабовладения. Хотя, с другой стороны, законов там принимается много и за всеми новациями, - к тому же, не зная языка, - не уследишь...