Падает снег.
Понимаете - падает снег.
Даже отважные мысли завязли в сугробах.
Но, запираясь в уюте бетонных коробок,
Не говорите, что это от Бога - навек.

Нам под окном остается кусочек земли.
Нет ничего - ни дороги, ни неба, ни друга.
И непонятно, зовут ли на помощь вдали
Или свистит на просторе всесильная вьюга.

Глаз не поднять.
Только гуще штрихи седины.
Белые призраки пляшут все ближе и ближе.
Что же страшнее - смотреть на четыре стены
Или в такой снегопад становиться на лыжи?

Падает снег.
К сожалению, падает снег.
И огонёк впереди неуверенно робок.
Но, пробиваясь по самое горло в сугробах,
Всё-таки верьте, что эта зима не навек.

Вам под настроение - отвечаю как умею.

...чтобы вынырнуть снова,
Раскинувши дали,
На каком-то витке
Бесконечной спирали".

Спасибо вам, святители,
Что плюнули, да дунули,
Что вдруг мои родители
Зачать меня задумали
В те времена укромные,
Теперь почти былинные,
Когда срока огромные
Брели в этапы длинные...

С огромным почтением вспоминаю сегодня Владимира Семёныча.

А знаете, что любопытно?
Даже не то, что эта же песня лежит у меня на мобильном.
У Кутейникова-то в ЖЖ тоже из нее цитата.
Это выше нас. Потому что при всех разногласиях и несовместимостях, да мало ли чем... это наше.

Много лет назад, в Краснодаре, преподаватель местного политеха (в некоем дружеском трепе о том, что было и будет...) сказал: "Высоцкий был гений". Я тогда усомнилась. Но, видимо, он был прав.

Я не знаю, был ли он гением. Но он умел говорить от имени всех вместе и каждого в отдельности, и это не казалось фальшью, потому что не было ею. Возможно, ему, как чуть позже и Аркадию Стругацкому, повезло уйти именно тогда, когда следовало, и по факту ухода навсегда остаться самим собой. Это, ИМХО, великий дар Небес избранным.

И во всех его песнях - про Сережку Фрмина, про "кругом пятьсот" - ниточкой-стежкой тянется, что все-таки мы "хоррошие" - с недостатками - но - хоррошие.

Мой Димка родился вечером 24 января 1988 года. Папа был в командировке (кстати, в Одессе) и 24-го даже успел со мной поговорить по телефону. 25-го он узнал о том, что родился Димка, и рассердился: "Почему Димка? Он должен быть Вовкой!".
Но Димка ухитрился проскочить 24-го, и потому получил свое собственное имя (заранее для него задуманное), а не "в честь".

Он ушел рано.
Но он ушел чрезвычайно вовремя.
В свой срок.