|
|
Пишет putnik1 (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} putnik1)@ 2010-03-16 15:20:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
К ПОСЛЕДНЕМУ МОРЮ
Мельницы богов крутятся нынче в темпе, для наших родителей непредставимом. Всего на пару дней выпал в скушную реальность, а достойных отклика событий промелькнула тьма. Так что вновь от души благодарю дорогую![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
varjag_2007@lj , от которой узнал о старте разворачивающейся на Украине "антитабачной" кампании. Что сказать? Прочитал один комментарий, затем еще один, а потом и, так сказать, показания "обвиняемого". Интересно. Выходит, пока вусмерть "оранжевый" министр Вакарчук насиловал (не без выгоды для себя) умы молодежи половины страны, вытаптывая все, что её отцам-дедам-прадедам было дорого, это как бы всех устраивало. По крайней мере, протестов на грани фола не было. Стоило же в его кресле оказатьсяне богу и не герою, а обычному, довольно грешному, но все-таки вменяемому человеку, - тотчас вскипела пена. И знаете, други, в некий миг привиделся мне, словно наяву, Киев. Только не нынешний. Осень пригрезилась, поздняя, насломе в зиму, осень лета от Р.Х. 1240-го. И люди под стенами, твердо знающие, что "отныне в этой траве должны пастись только наши кони". И люди на стенах, считающие, что травы хватит на всех. Не вои даже (сколько там её было-то, дружины, у воеводы Дмитра?), от мала до велика взявшиеся за вилы-топоры, чтобы отстоять некоторые права, по праву рождения, как нескоро еще будет сказано в неведомой им "Декларации Независимости", присущие человеку. Как минимум, право остаться собой и хозяевами в своем доме. Обреченные, в общем-то, люди. Уже потому обреченные, что сознают грань дозволенного и умеют сомневаться. Они, не отстояли тогда Мать городов Русских. Если честно, не устояли и теперь. И над Десятинной церковью вьется дым. Но еще держатся города восходных украин и украин полуденных, и пока так есть, есть, пусть уже лишь у половины Земли, шанс не пустить стоящих под стенами к Последнему Морю. Впрочем, шанс остается при любом раскладе. Даже при наихудшем...
На озерный берег выкатился прилив,
поднялись на свет из круто кипящей пены
белый мрамор стен, глухая зелень олив -
все что в мире этом носит имя Равенны.
Белый мрамор стен, глухая зелень олив,
а над ними рука господня лежит, незрима.
Подойди, коснись, запомни, покуда жив,
ибо это мудрость, мощь и величье Рима.
Но не все желают здесь доживать свой срок,
потому что камнем в окно, ледышкой за ворот
на семи холмах, на скрещенье древних дорог -
Вечный город, который город, который Город.
Воздух наших дней, ночей неусыпный страж,
старший брат, товарищ, мрамор единокровный -
нам читать Платона раньше, чем "Отче наш",
изучать историю мира по родословной.
Разве может святой отец отпустить грехи
тем, кто помнит, что прежде Бога царили боги?
А о том, как мы умеем писать стихи,
знают все притоны Аппиевой дороги.
А Равенна это пепельный крест во лбу
и с любой стены следит небесный хозяин.
А о том, как мы умеем играть в судьбу,
чем кончаем мы, спроси воронье окраин.
Расплескалась чаша, ангел взмахнул крылом,
но ведь должен кто-то встать за наши святыни -
за стихи Катулла, девочку за углом
и привычный слуху звук площадной латыни.
Мы стоим плотиной на побережье тьмы.
После нас - холодный дождь, пустота, забвенье.
Все, чего мы стоим, все, что получим мы,
это шанс погибнуть в Риме, а не в Равенне.
Там на севере - синий Рейн, и плывет над ним
то, что стало нынче жирным, тяжелым дымом.
После нас... но все же тот, кто захватит Рим,
за каких-нибудь триста лет тоже станет Римом.
Трудно не согласеиться с уважаемой Антрекот. Даже думаю, не триста, а куда меньше. Мельницы богов в наше время крутятся быстро.
Мельницы богов крутятся нынче в темпе, для наших родителей непредставимом. Всего на пару дней выпал в скушную реальность, а достойных отклика событий промелькнула тьма. Так что вновь от души благодарю дорогую
varjag_2007@lj , от которой узнал о старте разворачивающейся на Украине "антитабачной" кампании. Что сказать? Прочитал один комментарий, затем еще один, а потом и, так сказать, показания "обвиняемого". Интересно. Выходит, пока вусмерть "оранжевый" министр Вакарчук насиловал (не без выгоды для себя) умы молодежи половины страны, вытаптывая все, что её отцам-дедам-прадедам было дорого, это как бы всех устраивало. По крайней мере, протестов на грани фола не было. Стоило же в его кресле оказатьсяне богу и не герою, а обычному, довольно грешному, но все-таки вменяемому человеку, - тотчас вскипела пена. И знаете, други, в некий миг привиделся мне, словно наяву, Киев. Только не нынешний. Осень пригрезилась, поздняя, насломе в зиму, осень лета от Р.Х. 1240-го. И люди под стенами, твердо знающие, что "отныне в этой траве должны пастись только наши кони". И люди на стенах, считающие, что травы хватит на всех. Не вои даже (сколько там её было-то, дружины, у воеводы Дмитра?), от мала до велика взявшиеся за вилы-топоры, чтобы отстоять некоторые права, по праву рождения, как нескоро еще будет сказано в неведомой им "Декларации Независимости", присущие человеку. Как минимум, право остаться собой и хозяевами в своем доме. Обреченные, в общем-то, люди. Уже потому обреченные, что сознают грань дозволенного и умеют сомневаться. Они, не отстояли тогда Мать городов Русских. Если честно, не устояли и теперь. И над Десятинной церковью вьется дым. Но еще держатся города восходных украин и украин полуденных, и пока так есть, есть, пусть уже лишь у половины Земли, шанс не пустить стоящих под стенами к Последнему Морю. Впрочем, шанс остается при любом раскладе. Даже при наихудшем... На озерный берег выкатился прилив,
поднялись на свет из круто кипящей пены
белый мрамор стен, глухая зелень олив -
все что в мире этом носит имя Равенны.
Белый мрамор стен, глухая зелень олив,
а над ними рука господня лежит, незрима.
Подойди, коснись, запомни, покуда жив,
ибо это мудрость, мощь и величье Рима.
Но не все желают здесь доживать свой срок,
потому что камнем в окно, ледышкой за ворот
на семи холмах, на скрещенье древних дорог -
Вечный город, который город, который Город.
Воздух наших дней, ночей неусыпный страж,
старший брат, товарищ, мрамор единокровный -
нам читать Платона раньше, чем "Отче наш",
изучать историю мира по родословной.
Разве может святой отец отпустить грехи
тем, кто помнит, что прежде Бога царили боги?
А о том, как мы умеем писать стихи,
знают все притоны Аппиевой дороги.
А Равенна это пепельный крест во лбу
и с любой стены следит небесный хозяин.
А о том, как мы умеем играть в судьбу,
чем кончаем мы, спроси воронье окраин.
Расплескалась чаша, ангел взмахнул крылом,
но ведь должен кто-то встать за наши святыни -
за стихи Катулла, девочку за углом
и привычный слуху звук площадной латыни.
Мы стоим плотиной на побережье тьмы.
После нас - холодный дождь, пустота, забвенье.
Все, чего мы стоим, все, что получим мы,
это шанс погибнуть в Риме, а не в Равенне.
Там на севере - синий Рейн, и плывет над ним
то, что стало нынче жирным, тяжелым дымом.
После нас... но все же тот, кто захватит Рим,
за каких-нибудь триста лет тоже станет Римом.
Трудно не согласеиться с уважаемой Антрекот. Даже думаю, не триста, а куда меньше. Мельницы богов в наше время крутятся быстро.
