In memoriam. ПАПИНО НАСЛЕДСТВО



Владимир Святославов сын, великий князь Киевский, отошедший мира сего в ночь с 28 на 29 июля месяца лета 1015 от Р.Х., был персоной незаурядной. Штучной, как говорили в раньшие времена. Напрочь без комплексов. Не каждому, согласитесь, дано, будучи сыном от рабыни, сесть на отцовский стол, трагически потеряв двух законных братьев, да к тому же так, что и брань к вороту не пристала. И взять в жены девушку, для начала изнасиловав её на глазах у родителей, прямо на теплых трупах зарезанных братьев, а потом, на глазах невесты зарезав и родителей, тоже не каждому было под силу даже в те незатейливые времена. Но, как бы то ни было, князем был он сильным, а правителем прозорливым, в связи с чем, будучи язычником до мозга костей, тем не менее, сверг всех перунов-велесов-сварогов и прочий фольклор, крестив Русь и введя ее от того дня и навеки в круг великих держав. Во что притом верил он сам, нам с вами, други, знать не дано, да и не надо, на эту тему думать святых отцов дело. Возможно, кстати, какую-то роль сыграло и то соображение, что нехорошо жил, а новая вера все спишет. Типа, на фиг все и начать с чистого листа. Все может быть. Одна только закавыка не дает мне покоя. Не до великой даты, но аккурат после того началось странное. Сперва умер Вышеслав, любимый сын, наследник. Затем невесть куда исчез, скорей всего, тоже помер, Позвизд, еще подросток. Позже скончался Изяслав, парень на редкость яркий и приличный, а лет за десять до того поехавшая мозгами невеста-иностранка, ни в какую не желавшая повторно выходить замуж, заживо сожгла в избе Всеволода. Это, впрочем, ни о чем еще не говорит. Эпоха была буйная, без пенициллина, а бабы с заскоками всегда в изобилии. Так что тут дело житейское, потужил, да и живи дальше. Но ведь и потом, когда уже Владимира на свете не было, процесс шел в ту же сторону. Из девяти отпрысков, переживших папу, восьмерым не позавидуешь. Четверо, - Святополк, Святослав и Борис с Глебом, молодые и полные сил, - умерли от железа. Судислав до седины просидел в темнице. Мстислав, идеал витязя, сгинул то ли от яда, то ли не перенеся загадочной смерти единственного сына. Предслава, любимая дочь, вместе с сестрами бедовала остаток жизни рабой и наложницей толстого польского круля. Стольный же град над Славутичем в итоге достался сыну скверному, изменой своей доведшего батюшку до удара и безвременной смерти. И мнится мне, други, что, поскольку Красное Солнышко был каков угодно, но не глуп, узнай оно обо всем этом заранее, скажем, еще в Корсуни, глядишь, сумел бы, как говаривали отцовы варанги, свести лен с траллсом. А сведя, чем черт не шутит, и  прокрутил бы в лихой голове мысль, что речь-то идет не просто о смене "крыши" на более крутую, а о контакте с Силой, принципиально отличной от известных, ведущей свои, ей одной понятные дебеты-кредиты, вершащей суд по законам неведомым, беспощадно и частенько в потомстве. Вот задумайся он о таком раскладе, и – как знать? - может быть, и не поспешил бы обращать на себя Её внимание, не стал бы гнать киевлян в Днепр, а новгородцев под мечи гридней Путяты, и жил бы, сколько положено, под привычным покровительством покладистых, падких на млеко, мёд, а в крайнем случае кровь идолов. Великое же, необходимое и неизбежное дело Крещения Руси завещав кому-то из сыновей. Более осторожному. Более грамотному. Более Мудрому, в конце концов.