ПРОШУ НЕ ВЕРИТЬ



Есть, други, такое понятие - "уровень табуированности". Скрипучее, конечно, но лучшего пока не придумано, во всяком случае, мне неизвестно. В переводе на нормальный, если кто не понял, - уровень готовности общества называть своими именами вещи, в принципе, запретные, на все более и более широкой публике. Пусть даже как бы в шутку. То есть, когда нечто, допустимое в дружеском трепе на кухне, но ни в коем случае не в беседе с уличными знакомыми, становится естественным именно на улице, со случайными людьми, потом, как предчувствие чего-то нежелательного, но возможное, в СМИ, затем, как вероятная и желательная данность, на митинге. И, наконец, в открытом эфире.  Осталось только подождать, когда прозвучит с трибуны повыше, чем львоская городская, - и можно сказать, процесс пошел.

Когда об этом говорю я, можно, конечно, сказать, что, дескать, каркаю, злобствую и т. д. А я не каркаю, не злобствую и, тем более, не тэде. Мне, на самом-то деле, не слишком приятно. Сам себе не хочу верить и от вас веры не жду. Наоборот. Вот только видеть одно, а говорить другое не обучен. Вижу же я то, что вижу. Страна в глубокой жопе. Кризисе, то есть. Реформы, и очень жесткие, необходимы позарез. Это все видят, и это все знают. Но как только в этом  направлении будут сделаны первые реальные шаги, все видящие и все знающие встанут дыбом. Потому что  будет больно. А когда больно здесь и сейчас, уже не думаешь, что без этого больно не выздороветь. Хочется  одного: чтобы изверги перестали резать по живому. А кому оседлать это "хочется", будьте уверены, найдется. Так что люди, которые нынче у власти, в раздумье. Они лучше всех все знают и про реформы, и про то, что без них не обойтись. Они даже знают, что делать и как. Но знают и все прочее. И действовать так, чтобы в худшем случае оказаться перед необходимостью давить бунты, зарабатывая себе неприязнь Европы, а затем и сроки, в лучше же, чтобы отдать все наработанное непонятно кому, потому что ненависть масс первым реформаторам обеспечена, они не собираются. А ничего не делать, повторяю, не могут, поскольку этот вариант еще хуже. При этом они реальные люди. Им плевать на всякую идеологию. Грози смута хоть как-то их бизнесу, они тормозили бы ее, как могли.  Да только нет никакой угрозы их бизнесу. В зоне их интересов особых сложностей не предвидится. Так что, если кто-то попрет буром,для них выйдет самое то. Под чрезвычайную ситуацию можно делать все, что в нормальной жизни делать нельзя. Сажать, например. Конфисковывать взаправду. Менять экономическую структуру унитарного государства, резко понизив отчисления нахлебникам. И не только западным. Только не спешите винить во всем их, плохих и циничных. С другой стороны тоже вполне созрело. Идеология, на которой вообще выстроен проект "Украина",  мертворожденая, да, но она - единственное, что вообще хоть как-то оправдывает существование проекта. По крайней мере, в нынешнем виде. Хуже того, за 20 лет этой пагубной чушью набили достаточно голов, сегодня уверенных в том, что все беды государства кончатся, как только доктрина, ныне существующая как бы понарошку, заработает всерьез. Короче говоря, все бомбы заряжены. Даже с перебором, на всякий пожарный. А когда расклад такой, сами понимаете...

Впрочем, ладно. Поздно уже. Не то, чтобы лень, нет, интересно даже. Но устал. Кому понятно, понятно, кому интересно, спросит, а я отвечу, кому охота погавкать, всенепременно отлает свое, хоть смягчай формулировки, хоть нет. Бога ради. Сказал, что сказалось. Даже редактировать не буду. Хотя сам знаю, что сыро. Завтра, может, почищу, а сейчас загоню, как есть. А ежели кому-то вдруг стало страшно, так  ведь, как ни крути, лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Тем паче, что любой финал, даже ужасный, в сущности, лишь выход на новый старт, - и не факт, что к худшему.