|
|
Пишет putnik1 (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} putnik1)@ 2011-02-12 23:23:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
МАМИНЫ ДЕТИ
Нынешние одэсити, конечно, не знают, но когда-то на Староконке торговали, кроме семечек и лампочек, еще и щенками-котятами, а главное, книжками. Вот там-то, как щас помню, в середине декабря 1973 года, встретились впервые Лев Вершинин (внизу, без лысины) и Валерий Смирнов (наверху, нога). Лев Рэмович, потратив два целковых, таки приобрел "Понедельник", о котором давно мечтал, но горько тужил насчет еще трехи, - шибко хотелось "Таис Афинскую", Валерий же Павлович той греческой смоковницей как раз активно торговал. И не помню уж, как и что, но в итоге случайному знакомому ни с того, ни с сего вдруг сунули шедевр, сообщив: "Хер с тобой, дарю, вижу, тебе нужно, а трояк не бабки". С тех пор как-то так оно и пошло. Не видясь порой и годами, мы по сей день не расстаемся, хотя меня и кидает по свету токо так, а его нет. Я в Москве, он в Одессе, я в Казани, он в Одессе, я в горсовете, а он - в Одессе, а потом я как Де Голль, а он нет. Остался под оккупантами. Хотя и мог. Но Мама, хоть и с трудом, отпустив меня, еще и с Валеркой расставаться не пожелала, а когда Мама говорит "Ша", тут уже не поспоришь. А теперь тяну взад скупую слезу и слушайте сюда: вслед за "Крошкой Цахесом Бабелем" (оооо!), - наконец есть в таки полном виде "полуТолковый словарь одесского языка", над которым Валерий Смирнов, - прилежно лепя детективы, кстати, классные, и рыбачьи байки, за которые я не рыбак, чтобы судить, но Деда худо не пишет, - ишачил лет, как бы не ошибиться, двадцать. Кому интересно, какой была она, та Одесса, последними осколками которой пока еще остаемся мы, - нате.
Нынешние одэсити, конечно, не знают, но когда-то на Староконке торговали, кроме семечек и лампочек, еще и щенками-котятами, а главное, книжками. Вот там-то, как щас помню, в середине декабря 1973 года, встретились впервые Лев Вершинин (внизу, без лысины) и Валерий Смирнов (наверху, нога). Лев Рэмович, потратив два целковых, таки приобрел "Понедельник", о котором давно мечтал, но горько тужил насчет еще трехи, - шибко хотелось "Таис Афинскую", Валерий же Павлович той греческой смоковницей как раз активно торговал. И не помню уж, как и что, но в итоге случайному знакомому ни с того, ни с сего вдруг сунули шедевр, сообщив: "Хер с тобой, дарю, вижу, тебе нужно, а трояк не бабки". С тех пор как-то так оно и пошло. Не видясь порой и годами, мы по сей день не расстаемся, хотя меня и кидает по свету токо так, а его нет. Я в Москве, он в Одессе, я в Казани, он в Одессе, я в горсовете, а он - в Одессе, а потом я как Де Голль, а он нет. Остался под оккупантами. Хотя и мог. Но Мама, хоть и с трудом, отпустив меня, еще и с Валеркой расставаться не пожелала, а когда Мама говорит "Ша", тут уже не поспоришь. А теперь тяну взад скупую слезу и слушайте сюда: вслед за "Крошкой Цахесом Бабелем" (оооо!), - наконец есть в таки полном виде "полуТолковый словарь одесского языка", над которым Валерий Смирнов, - прилежно лепя детективы, кстати, классные, и рыбачьи байки, за которые я не рыбак, чтобы судить, но Деда худо не пишет, - ишачил лет, как бы не ошибиться, двадцать. Кому интересно, какой была она, та Одесса, последними осколками которой пока еще остаемся мы, - нате.
