In memoriam. СНЕГУРОЧКА



Жизнь, други, любит ребусы. Иногда пара, определенная свыше, разделена стеной, которую не преодолеть. Как у Булычева. Только в реале.  В какой-то момент это неважно. Устоять невозможно, все летит на фиг, и стены как бы нет.  Но только как бы. И не дай Бог, выйдя на самый-самый пик, об этом забыть. Генри может обожать чудом обретенную Кэт до захлеба, до истерического визга, и Кэт может любить его всем сердцем, тем паче, что есть, за что, - но 28 лет есть 28 лет. Сделаешь лишний шажок вперед, - и пиши пропало. Сказка кончится, начнется жизнь, в которой, рано или поздно, все равно появится Калпеппер. Потому что иначе не бывает. Вот тогда ты поймешь, что такое черный пульсирующий комок, угнездившийся там, где шея мыкается с черепом. Который, даже если, - как оно и случилось в Лондоне 468 лет назад, 13 февраля 1542 года, - всем поотрубать головы, никуда не денется. Он по-любому навсегда. Его можно разве что слегка обхитрить. Если, беря свое и отдавая сторицей, помнить, что сны кончаются, а единственный путь из тупика ведет назад. Выжить это, не надейся, не поможет. Но судьбу наломаешь разве что себе. И дотягивать до финиша в какой-то момент станет легче.