1:35am: Камера смотрит в мир
Колонка про обезьянок вызвала, как ни странно, почти такие же бурные эмоции, как колонка о бурлеске.
Поразившие меня обвинения:
1. в низкопоклонстве перед Западом;
2. в игнорировании значения зоосемиотики и этологии приматов.
Поразительно, что никто пока не уличил в сексизме и шовинизме. Подождем.
Удивительная вещь - слово.
(Это все было
здесь, напоминаю, что место этому всему, на самом деле -
тут.)
2:09am: Расслабленные
Драматическая фантазия
Сцена изображает веранду санатория для расслабленных. На веранде в креслах с колесами помещаются пациенты санатория - Сергей Сергеич, Евсей Мосеич, Иван Петрович, Политтехнолог Петропавловский и Геополитик Дугаков. За верандой простирается сосновый лес, где водятся совы и муравьи.
С е р г е й С е р г е и ч (сурово): Я сейчас вот как встану. Мало не покажется. Пыль глотать замучаетесь. (Пытается опереться на подлокотник кресла.)
И в а н П е т р о в и ч (читает газету вслух): Совершил свой первый половой акт в открытом космосе. Как сообщила бывшая подруга космонавта, состояние невесомости...
С е р г е й С е р г е и ч: Вы думаете, я так и буду сидеть? Расслабились все, да? (Двигает безымянным пальцем правой руки.)
Е в с е й М о с е и ч: Надо драпать! (Пытается покрутить колесо кресла рукой, рука падает.) Драпать надо!
С е р г е й С е р г е и ч: Вертикальное положение тела, между прочим, завещано нам многомиллионновековой эволюцией. (Выпятив нижнюю губу, дует на муху, ползущую по носу.) Уйди, скотина.
П о л и т т е х н о л о г П е т р о п а в л о в с к и й и Г е о п о л и т и к Д у г а к о в (вместе): Эта инициатива требует обсуждения на том интеллектуальном уровне, который достижим лишь при условии фактической делегитимизации сложившегося властного статус кво, идущего вразрез с подспудно вызревающими в обществе настроениями, опирающимися на традиции, восходящие к фундаментальным ценностям.
И в а н П е т р о в и ч: Не бубните, читать мешаете. (Читает.) В Псковской области появились шампиньоны-убийцы. По сообщению нашего корреспондента, этим летом жители деревень Порховского района Псковщины были встревожены слухами...
С е р г е й С е р г е и ч: Вот как встану. Вот сейчас ка-а-а-ак встану!
Входят санитары Вяткин, Пяткин, Куропаткин, Касаткин и Алибеков. Они берут кресла за специальные ручки, которые там сзади приделаны, и укатывают всех на фиг за кулисы.
На сцену, медленно кружась, летит осенний лист кленовый.
3:27am: Шкловский
Шкловский:
Сейчас библиотека Розановых находится, кажется, в Пушкинском доме.То есть, Шкловский ни разу не был в Пушкинском музее? Или Лифшиц напутал?
Думаю, не был. Частности его уже не интересовали в семидесятые - он придумал, что он себе сам памятник. Осознавал себя ходячей научной ошибкой, смешно клеймил Якобсона за то, что тот попал под влияние Лотмана (правда, клеймил). Донкишотсвовал, будучи, в сущности, Санчо от бронетехники.
Никогда не был историком, всегда был теоретиком, то есть, человеком, компенсирующим собственную литераторскую недостаточность (талант был, но не большой) рефлексией над литературой. По мне, куда честнее путь Тынянова, но Шкловский при всей этой своей странноватой (как бы из Франции 69 года) изворотливости, все же симпатичен драйвом (которого в помине нету у Дерриды, например - шутка И.П. Смирнова насчет того, что в Пушдоме последний был бы обречен на роль крупнейшего в мире специалиста по Мамину-Сибиряку, не имеет под собой оснований: Деррида бы просто не смог стать крупнейшим специалистом по Мамину-Сибиряку и пил бы в Пушдоме молдавское вино, умеренно обличая в курилке текущую власть).
Шкловский мне видится неким таким трамваем, въехавшим в литературоведческий мир с рекламной цитатой из Розанова (не Ив. Никан., а Вас. Вас.) на желтом помятом боку. Зато искры, и электричеством пахнет.
Или вот еще вариант метафоры: эсеровский броневик без Ленина и с сахаром в бензобаке.