2 сна о поэте Бродском
Поэт Бродский умудрился мне сегодня два раза присниться. До этого снились умные обезьянки, которые ходили по улице Марья и разносили бутылки с прохладительными напитками. И еще приснился очень хороший рислинг, но его было мало. Потом студенты-химики, которые сдавали мне экзамен по введению в литературоведение. Среди них выделялась студентка с какой-то нерусской фамилией. У нее еще дневник был - chimerodybr@lj.
Ну вот, а с Бродским было так: мы сидели большой компанией у Вербицкого, но Миша все не шел, поэтому все пили чай и его ждали. И поэт Бродский тут же. Он сидел тихо и скромно, и только когда какой-то человек слева от меня что-то сказал вроде "передайте печенье", поэт Бродский возмутился. Он начал кричать с еврейским акцентом: "Печенья ему передать! Он в меня стрелял, бандит, а теперь спокойно сидит за столом и печенье просит!" Я удивился и спросил: "Как так стрелял?" Поэт Бродский ответил: "А вот так. Из пистолета. Хорошо, что меня дома не было. Но пуля у меня сохранилась. Хотите, подарю?" И поэт Бродский подарил мне странный предмет, который представлял собой что-то среднее между электрической лампочкой и маленькой гранатой.
Потом опять были какие-то промежуточные сны, например, про пауков, которые были одновременно Линкольн и Вашингтон, довольно неприятные. Про отрывающиеся трубы, из которых в комнату текла вода. Про браузеры и генерацию кодов.
А затем мы сели в самолет и полетели над городом. "В этом городе, - сказал хозяин самолета, - лучше всего летать, всюду поспеваешь". Что за город, я не понял, но, видимо, американский. Мы приземлились на углу маленькой площади.
Хозяин самолета уселся на скамейку, рядом, на перпендикулярно стоящей по правую руку от хозяина самолета скамейке сидел поэт Бродский. А на другой скамейке, напротив Бродского, какой-то толстый господин с бородой. Хозяин самолета сказал, что это - Энтони Смит, известный поэт. Энтони Смит спросил, указавши на Бродского: "А это кто?" Энтони Смит, надо отдать ему должное, говорил по-русски совершенно без акцента. "Это? - переспросил хозяин самолета, - Это тоже поэт. Иосиф Бродский. Я пригласил его на этот раз". Я понял, что речь идет о каком-то регулярном мероприятии. Энтони Смит скривился и посмотрел на поэта Бродского, как на вонючую вещь. "Зачем вы его позвали? Он ведь такой плаксивый и непозитивный!" Надо сказать, что поэт Бродский никак не реагировал на это. Сидел и курил. А Энтони Смит продолжал: "Слишком много молодых людей, приехавших в Америку с аттестатами советских вечерних школ, претендуют тут на лавры олимпийцев. А если поглядеть пристальней - так за душой у них две-три элегийки в новейшем вкусе и выученные наизусть романы Ильфа и Петрова". Тут я не выдержал и рассмеялся. Тогда Энтони Смит перевел разговор на другую тему. Он сказал: "Кстати, меня по дороге покусала мерзкая собачонка".
"Наверное, - предположил поэт Бродский, - она приехала из СССР".