Это ж стеб.

Цирк, как и было сказано.

Боюсь, это не клоунада, а шизофрения.
так добро же пожаловать в наш дом! - "Простите, у вас неверная информация - мой дядя ослеп, а не охуел"©

К сожалению, это хуже, чем шизофрения.
Это потеря вкуса.

не только вкуса, но и слуха, зрения и обоняния: у себя в жж он сравнивает текст с Вен.Ерофеевым

Я всегда задаю себе вопросы, когда читаю подобные тексты:
- Это для саморекламы? Типа, карьерный путь в говорящие головы, в публицисты-колумнисты?
Или человек хотя бы на секунду ощущает себя мессией?
В первом случае я понимаю, что мир неудивителен.
Во-втором случае я испытываю лёгкую досаду.

В смысле - это ж надо так надраться?

если бы :)
нет со знаменитым отрывком из "Москва-Петушки" . "- Сенаторы! Никто в мире, я вижу, не хочет с нами заводить ни дружбы, ни ссоры..."

Юродивый какой-то. А с виду такой здоровый, физически крепкий мужчина.

Цирк, как известно, наряду с кино - важнейшее из искусств

От высшего морского образования и не такие картины сухопутного мира могут привидеться.

"На зависть арабскому и африканскому населениям Парижа, Лондона, Осло и Риги."

И по мне прошлись.

Да, продернул норвежских понаехалов моряк.

"Понаехалы" - это хорошо.
"Сами мы не местные, сами мы понаехалы".
"Слышь, Колян, пойдём с понаехалами разбираться"

>Северный Кавказ неотличим от Альп.
Вот за эту фразу - отдельное спасибо!

Побои, нанесённые Герингом, не прошли без последствий для его интеллекта, увы :(

Братья и сёстры, к вам обращаюсь я, друзья мои. (c)

http://www.lib.ru/LEM/mir.txt

- Здравствуй, здравствуй! Дай тебе Бог здоровья... как хорошо, что ты
наконец пришел! Потолкуем, я с тобой, ты со мной... Пораскинем мозгами -
как мир на свете учинить... как тебе живется и как мне... - Он говорил это
плавным разболтанным голосом, странно проникновенным, певучим, растягивая
слова, и топал упорно ко мне по тяжелому песку, держа руки широко
раскинутыми, как для объятия, и во всей его фигуре, в каждом его движении
было столько радушия, что я не знал уже, что думать об этой встрече. Он
был теперь в нескольких шагах, но в темном стекле его шлема был виден
только солнечный блик. Он обхватил меня, стиснул в объятии, и так мы
стояли у серого склона большой скалы. Я пытался заглянуть ему в лицо. Но
даже с расстояния ладони ничего не было видно - стекло его забрала было
непрозрачным. Даже не стекло, а скорее маска, покрытая стекловидной
глазурью. Как же он тогда меня видел?
- Здесь у нас тебе хорошо будет, приятель... - сказал он и стукнул
своим шлемом о мой, словно хотел расцеловать меня в обе щеки. - У нас
очень хорошо... мы войны не хотим, мы добрые, тихие, сам увидишь,
приятель... - С этими словами он лягнул меня в голень так сильно и
неожиданно, что я опрокинулся навзничь, и он рухнул обоими коленями на мою
грудь. Я увидел все звезды - буквально все звезды черного лунного неба, а
мой несостоявшийся друг левой рукой прижал мою голову к песку, а правой
сорвал с себя металлические полосы, которые сами собой свернулись в
подковообразные скобы. Я молчал, не понимая, что происходит, пока он,
пригвождая мощными, неторопливыми ударами кулака мои руки к грунту этими
скобами, продолжал говорить: - Хорошо тебе будет, друг дорогой, мы здесь
простые, сердечные, ласковые... Я тебя люблю, и ты меня полюбишь,
приятель...

:)))

Напоминает манифесты адмирала А.С.Шишкова: "Французы!..."

Цирк да, но в русском мировоззрении давно имеется соответствующая тема - истеричная франкомания:

Где ел Гюго, где жил Вольтер,
Страдал Бодлер, богов товарищ,
Там не посмеет изувер
Плясать при зареве пожарищ.

И вообще, Лишь через наш холодный труп // Пройдут враги, чтоб быть в Париже (http://www.klassika.ru/stihi/gumilev/o-franciya-ty.html)