Серпуховские-19
Девчонка эта, она сама из Серпухова.
И этот пацан, он тоже из Серпухова сам.
Она на скрипке училась играть, мама ее в музшколу отдала. Юное дарование. Педагоги на нее надышаться не могли, такое пиццикато. Потом, в третьем классе, скрипку отставили, потому что у нее вдруг шахматные способности открылись. Папка ее в кружок отвел, так она там обыграла даже нашего знаменитого престарелого гроссмейстера Красноцерковского, а он однажды - веришь, нет? - с самим Далем чуть вничью на пяти досках не сыграл!
А у пацана этого по-другому было все. У мамки - три класса образования и два срока "химии". Папаша скрылся во тьме неизвестности еще, в сущности, до зачатия. В пять лет пацан этот украл у коммунальной соседки из супа мясо и во дворе сменял на пистолет с пистонами, подошел к участковому Фердяеву и давай прицельно в него палить. С тех пор на строгом учете состоял.
Ее в спецшколу отдали, с углублением. Она всех на олимпиадах побеждала, и по математике, и по рисованию, и по всякой литературе тоже. Писала в стенгазету, на всех смотрах и слетах выступала с бантами.
А он в обычную пошел, да ненадолго задержался. Точнее, в третьем-то классе - надолго, а потом - не очень. В четвертом побил окна у директора, в пятом принес в школу колоду карт с неприличными картинками, в шестом поджег физкультурного козла. Тут мера педагогическому долготерпению лопнула, и его тоже в спецшколу сдали, но в другую.
Девчонка эта свою школу с медалью закончила и поехала в Москву поступать на писателя. Она к тому времени уже в шахматах разочаровалась и решила романы писать. Прислала один свой роман писателю Мохову, он ей и ответил сразу: мол, новый Гоголь какой-то появился, приезжайте, душа моя, в литературный институт, создадим вам режим наилучшего благоприятствования.
Через три года пацан этот уже срок мотал. За лампочки. Он лампочки из подъездов тырил и цыганам в табор носил, а они оттуда металл-вольфрам добывали и эстонцам перепродавали. Потому что новые времена наступили. Мог бы административным отделаться, если бы при обыске не выкинул из окна обоих понятых. Этаж, допустим, у них первый был, но получилось нехорошо.
Короче, закончила эта девчонка свой институт, а счастья нету. И писатель Мохов оказался скотина, к тому же женатая. Вечно от нее невозможного хотел. Она от этого графомана еще на третьем курсе ушла, мыкалась по общагам, родителям ничего не сообщала. Стала в журналы критику писать про светские тусовки: как Дима Шрайбер вчера ударил по лицу Боба Грязнова, да во что была потом полуодета звезда Ангелика Омс.
А пацан этот как раз откинулся, вернулся в Серпухов и загулял. Гулял три недели, а потом опомнился. К мамке на могилку сходил, в церковь к отцу Михаилу, старых корешей нашел и потихоньку на ноги начал становиться. Сперва на рынке мышарили, потом в депутаты пошли, как в кино. Серега рассказывал, всю воблу в Серпухове контролировали. И спички.
Ну а она в Москве бьется, как рыбка. Работа не дается, неинтересно ей про тусовку критику писать. Денег нету, прописка птичья. Гордость не дает в Серпухов вернуться. Жила одно время с каким-то киргизом, так он оказался казах. Короче, пошла в продавщицы на рынок денежно-вещевой, забыл, как называется. А по ночам роман сочиняла про свою жизнь.
И пацан этот вскоре из депутатов вылетел. Что-то там у него не срослось с начальством, тем более, что опять новые времена настали. Знакомые из органов его предупредили: езжай ты отсюда подобру-поздорову, а то тут такие дела - и лампочки вспомнят, и понятых, и историю про приватизацию воблы. Не говоря о тех пяти конкурентах. Ну, он и отвалил по туристической визе в Америку, да и попросил там убежища. Кантовался на Брайтон-Бич, пока дело рассматривалось, столярничал помаленьку, кота завел. И очень любил гулять по набережной с видом на статую Свободы. Она ему родину напоминала.
А девчонка в Москве роман свой закончила и послала его издателям. Одиннадцать издателей ей отказали, а двенадцатый согласился. Издали роман в глянцевитой обложке, но из продажи тут же изъяли, потому что его голливудский продюссер Рабиновитс прочитал и пришел в полный экстаз. Я, говорит, буду его экранизировать с участием Ричарда Гира, Сильвестра Сталлоне, Брюса Виллиса, Олега Меньшикова и Бритни Спирс. И заключаю с автором пожизненный контракт на все про все, а за ценой не постоим. Ну и поехала она в Америку.
В общем, идет она однажды по набережной с видом на статую Свободы. И видит: навстречу ей пылит пацан с котом на поводке.
Остановилась она, он тоже остановился.
Она говорит по-английски:
- А как вашего котика зовут, простите?
- Васья, - он отвечает.
- Так вы что, - она уже по-русски спрашивает, - русский?
- Ну да, - он говорит, - конечно. Я сам из Серпухова.
- Так и я сама из Серпухова...
Нашли, короче, друг друга.
Живут теперь в Нью-Йорке, у нее там студия на сто пятом этаже. Она романы пишет, он по хозяйству помогает. Столярничает.
Ну, пьют, конечно.