Зачихнул, но чихнул так
несчастливо, что из носа его вылетели брызги и качаясь повисли
чуть ли не до пояса. Все захихикали.

-- Was ist denn wieder los -- спросил Фолькман и, обернувшись
и увидев, добавил: -- Na, ich danke.

Буркевиц, налитый кровью стыда и потом сразу бледнея до
зелени, трясущимися руками шарил по карманам. Но платка при нем
не оказалось. -- А ты, милой, оборвал бы там свои устрицы,
заметил Яг, -- Бог милостив, а нам нынче еще обедать надо. --