Политическое
На стене в парадном вывешены скрижали, сообщающие об абдикации председателя правления - насекомого Николая.
Этот Николай сменил брутального антисемита Ивана, свергнутого несколько лет назад комплотом двух баб. Бабы подозревали Ивана в обманах и растащилове, ходили по квартирам, собирали доверенности и в результате голосовали вдвоем, подавляя своими засаленными доверенностями всех остальных собравшихся у третьего подъезда жильцов.
Иван ушел достойно, забрав с собой всю свою команду в лице бухгалтера Ольги, впоследствии съехавшей из нашего дома и занявшей пост менеджера зала в магазине "Максима".
Иван, заметим, несмотря на свой брутальный антисемитизм, был крепкий хозяйственник и как мог боролся с последствиями заговора жидов, устраивающих протечки в панелях и разрушающих асфальт во дворе. Николай же был, как сказано, насекомое; такими в современных русских сериалах изображают комических майоров в отставке, чьих-то дядь или тестей - жилистый мелкий пожилой человек с усами, в бандане и камуфляжной куртке, изъясняющийся почти исключительно междометиями.
Подвиг насекомое Николай на своем посту совершил один: заменил в подъездах окна неоткрывающимися стеклопакетами, отчего дышать летом стало невозможно, а в щелях панелей завелись таинственные летучие жуки-тараканоиды, ползающие и летающие повсюду.
И вот теперь Николай сложил с себя шапку мономаха, и дом погружается в пучину жуков, энтропии и безвластия.
Это чего! Вот в самом начале тысячелетия наши прекрасные жильцы на общем собрании председателем избрали одного пацана, мотивируя в частных беседах свой выбор тем, что, во-первых, он эстонец, и во-вторых, у него есть мобильный телефон.
Впоследствии выяснилось, что этот пацан не только не проживал в доме, но и за квартиру сроду не платил, так что пришлось его потом искать с полицейскими собаками.
Не знаю, нашли ли.