Чуть помедленнее
В те баснословные года на станции вечно стояли бесконечные грузовые составы. Их хвосты еще формировались во Владивостоке в то время, как головные вагоны уже досматривали в Бресте. В них что-то звякало, булькало, стукало, они были грязны, опасны, таинственны, и они перекрывали нам дорогу к вожделенной поджарке, к заветному азу.
Азу и поджарка процветали в ночной столовой железнодорожного депо. Там же, кстати, продавались сигареты, так что ночное путешествие туда (примерно двадцать минут быстрого хода от дома до депо) было неизбежным.
Однако учитывая лозунг "СССР - великая железнодорожная держава", малое время становилось производной от государственных обстоятельств величиной.
Встретив на пути стоящий грузовой состав, можно было подождать, покуда он минет Тарту (впрочем, см. выше), можно было попробовать перелезть через сцепку, наконец, самые смелые и ленивые, приседали и пробирались под колесами.
Джек Г. именно так и преодолевал препятствие, когда где-то за тысячу километров, в другом часовом поясе таможня дала свое добро, железный поток тронулся, и Джек под поездом задумался: залегать, как девочка из "Азбуки", или выскакивать, как Анна Каренина.
В конце концов он все же выскочил, но набравшее ход колесо проехалось по его ноге, в результате чего Джек остался без двух пальцев.
Джека долго держали в больнице, и там с ним лежал веселый человек с мясокомбината по имени Валерик.
Валерик, лишившийся на мясокомбинате по пьяни фаланги пальца, рассказывал такой свой сон:
- Снится мне, как будто мы с тестем сидим квасим и приходит к нам свинья. И знаешь, такая свинья, не настоящая, а еще лучше. В мультфильме такую не нарисуют. Приходит и смотрит. И мы на нее смотрим. А она нам говорит: "Вы чего, б, смотрите?" Я ей: "Ты чо, по-русски, б, разговариваешь?" А она: "А че мне с вами, по-итальянски, б, говорить?"