Рассуждение о жанре
По Б. Никитской ехала машина, из окна которой высовывался молодой человек и лаял на проходящих девушек.
Собственно, этого в Тарту было бы достаточно - дальше бы пошли рассужждения о Кулике и об автомобильном хулиганстве.
Маленький город провоцирует компактность эссеев. Большой диктует эпос. Госпожа Бовари возможна только после "Человеческой комедии".
Можно путешествовать по Москве троллейбусом - забытая форма, оптимальная для переходного жанра. Троллейбус жалобно стонет какими-то своими трущимися частями, контролеров нету.
На Пречистенке плакат славянской вязью: "Почитай неопалимую купину и службу 01". Чуть дальше - "Аптека Русской Православной Церкви". За ней - таксофон, освященный митрополитом каким-то.
И даже Энгельс напротив антибассейна похож если не на иерея, то уж точно на религиозного философа начала века.

А Нопфлер на плакатах удивительно похож на своего тезку Захарова.

Заправил мыльницу пленкой, но разве ж это помогает.
Тот старик, что возле памятника Жукову слушал патриотические песни в окружении приплясывающих бомжих - разве его фотоаппаратом уловишь?