В камере невозможно читать Евангелие – народу полно, а здесь хорошо – никто не мешает...
Карцер

Священник, окормлявший тюремных узников, во время одного из посещений узнал, что дорогой его сердцу разбойник угодил в карцер. Дороговизна этого человека заключалась в том, что он искренне исповедовался, исправно молился, читал церковную литературу – то есть выходил на путь духовного делания. Батюшка и сам много молился за него: келейно и на богослужениях, а при всяком удобном случае служил молебны Анастасие Узорешительнице, испрашивая условно-досрочного освобождения. И вдруг – карцер! „Нарушение внутреннего распорядка“, – объяснили начальники, но разрешили священнику повидать заключенного.
По тюремному коридору привели батюшку к колодцу, укрытому тяжелой железной крышкой. В крышке – небольшое отверстие, через которое в колодец проникал свет от слабой электрической лампочки, висящей под потолком. Отомкнули замок, подняли крышку: глубина – метра два, бетонные стенки – полтора на полтора метра, на дне вода. И в этой воде сидит темничное чадо с книжкой в руках.
– Ты что же, брат? – с болью в голосе спросил священник. – Ты же обещал...
– Простите! – молвил раскаявшийся разбойник. – Я нарочно... В камере невозможно читать Евангелие – народу полно, а здесь хорошо – никто не мешает...
Тут батюшкина душа вострепетала: он, понятное дело, и представить себе не мог, что в наши дни возможно такое. Глядя в покрасневшие от долгого напряжения глаза, священник сильно впечатлился и подумал, что этот человек – спасен будет...

Продолжение этой истории мне неведомо. Хотелось бы, конечно, чтобы все управилось ко благу, как в песне про Кудеяра, который „бросил набеги творить“ и стал монахом, но: не знаю и приврать не могу.

Свящ.Ярослав Шипов