|
|
Пишет rivertsna (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} rivertsna)@ 2010-04-06 01:41:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
О развале Советской России
Что мы потеряли
и что нашли
Еще раз об одном политическом юбилее
Александр КАЗИН, доктор философских наук, профессор
В марте текущего года интересующиеся политикой граждане отметили несколько символических дат, в том числе избрание М. С. Горбачева первым и последним президентом СССР и первые свободные выборы народных депутатов всех уровней – сразу в советы РСФСР, Москвы и Ленинграда, областей и районов. Прошло 20 лет, а мы все еще продолжаем спорить об этих действительно знаковых событиях.
Чего больше они принесли России – пользы или вреда? Что мы тогда потеряли и что нашли теперь?
Прощание с Союзом
Если называть вещи своими именами, в марте 1990 года прозвучал явственный похоронный звон по Советскому Союзу, социалистическому обществу, его культуре и менталитету и вообще всему тому, что наш народ привык связывать со словом «советская власть». Об этом верно пишет доктор философии М. Росенко в своей статье «Что мы потеряли» («СПб ведомости», 12.03.2010).
Да, в начале 1990-х «лихих» годов мы утратили мощную державу, гарантировавшую русскому народу (и другим народам СССР) жизнь и известный средний достаток и являвшуюся в то же время одним из двух цивилизационных и геополитических центров современного мира (наряду с США). У нас была своя промышленность, наука, искусство, наши дети мечтали стать учеными, инженерами и космонавтами, а не киллерами и интердевочками. У нас не было наркомании, проституции и мата по телевизору, у нас не было 60 долларовых миллиардеров и трети населения за чертой бедности, а народ не вымирал со скоростью миллион человек в год. Советский Союз вышел победителем в величайшей из войн, первым создал термоядерное оружие и первым вышел в космос, наши спортсмены были призерами на всех олимпиадах начиная с 1952 года. Да что там говорить, по сравнению с нынешней «россиянской» действительностью, когда низы «ничего не могут», а верхи «все хотят», советский строй брежневской эпохи кажется чуть ли не раем, во всяком случае чем-то близким к русскому идеалу соборного сосуществования всех слоев общества. Можно сколько угодно проклинать Сталина или издеваться над произношением «дорогого Леонида Ильича», но факт остается фактом – за 70 лет советской власти ценой огромных усилий и жертв была создана вполне приемлемая цивилизационная форма бытия России – СССР, не дававшая каждому по «Мерседесу» и яхте, но и не низводящая страну и народ до положения дойной коровы для компрадорских олигархических кланов.
Что же произошло?
Почему все-таки распался Советский Союза? Почему вместо разумных реформ правящая партийная элита решила раскассировать огромную страну как плод тысячелетнего собирания земель вокруг Киева, Москвы и Санкт-Петербурга со всеми вытекающими отсюда политическими, экономическими и геостратегическими последствиями? Если болит голова, то нормальные люди идут к врачу, а не лечат боль путем отнятия головы.
Отвечая на этот вопрос, следует сразу же откинуть аргументы вроде падения цен на нефть, навязанную СССР гонку вооружений и прочие «хозяйственные» доводы. Если страна и народ жизнеспособны, они всегда находят выход из подобных (и даже гораздо худших) положений – советская тяжелая промышленность была создана за три пятилетки, во время войны за два года перебазирована на восток, а после Победы страна восстановилась уже к 1950 году. Не будучи марксистом, я признаю частичную правоту экономической обусловленности развития общества – но все же именно частичную, а не абсолютную. Тем более в такой стране, как Россия (в том числе советская), где точка приложения власти никогда не совпадала с «социальным местом» капитала.
Глупость или измена?
В свое время – в ноябре 1916 года – лидер тогдашних кадетов П. Н. Милюков таким вопросом в Думе подал воюющей стране революционный сигнал. Как видим, история повторяется. Первое, что приходит в голову обычному человеку, – это непроходимая глупость «перестроечного» руководства СССР во главе с «лучшим немцем» Горбачевым или, если сказать мягче, ряд его судьбоносных ошибок. Они точно отмечены А. Рабковским в статье «Две ошибки Горбачева» («СПб ведомости», 12.03.2010). Решение об избрании президента СССР голосами народных депутатов, а не прямым и всенародными выборами, а затем предложение со стороны Горбачева «самораспуститься» Съезду нардепов (сентябрь 1991-го) – это каким же дилетантом в политике надо быть, чтобы разгонять тот самый орган, который тебя поставил на должность! Не верится мне в подобную «ошибочность»...
Мы будем гораздо ближе к истине, если определим горбачевскую «перестройку» как процесс медленного разложения правящего меньшинства (партноменклатуры), начавшийся, разумеется, задолго до прихода к власти Горбачева в апреле 1985 г. Если русско-советская идеология питалась как бы из двух источников – христианского и утопического, из наследия православной Руси и из запасников интернациональной «закулисы», то с середины 1980-х годов правящий слой СССР оказался насквозь пронизан разрушительными – по отношению к своему историческому Отечеству – энергиями. Произошла своего рода перевербовка властвующей элиты – конечно, перевербовка прежде всего мировоззренческая и социально-культурная, а не просто агентурная. Истлевшая марксистско-ленинско-сталинская личина была сброшена – сначала под призывы «больше демократии, больше социализма», затем просто под лозунгом входа в цивилизованное сообщество. Власть обменяли на собственность, разделив ее с узким кругом приближенных нуворишей. Дело завершили танки на улицах Москвы в августе 1991-го и в октябре 1993 года.
Вместе с тем не следует думать, что «перестройка» и последующие за ней «демреформы» не были предметом тщательного теоретического продумывания со стороны идеологов правящего класса. Так, например, руководитель информационно-аналитического центра и советник тогдашнего президента РФ доктор философских наук А. И. Ракитов предлагал в 1992 г. решительно сломать само национально-культурное ядро России – гораздо более решительно, чем это в свое время делали Петр I или коммунисты. Неудивительно, что для переделки этого упрямого ядра советник изыскивал поистине драконовские меры: «Нашему обществу предстоит начать свой реформистский прорыв в предельно неблагоприятных условиях. Не исключено, что в течение ближайшего времени спад производства может достичь 40%, а то и более. Россия будет сотрясаться взрывами анархии, мятежами и конфликтами, голодом, эпидемиями, социально-культурным распадом, национально-территориальными конфликтами, общим упадком интеллектуального потенциала и другими негативными, разрушительными по своим последствиям процессами. И все же другого выхода, кроме либерализации цен, финансовой диктатуры, жесткой стабилизационной политики, у нас нет. Только эти крутые и жесткие меры могут привести нас, быть может, в некотором отдаленном будущем к современному цивилизованному обществу и цивилизованному рынку» («Вопросы философии», 1992, № 5). Интересно, что бы ответили на это живые и здоровые (тогда еще) граждане России, если бы им дали прочитать и обдумать приведенные откровения? Впрочем, при Гайдаре они все это испытали на себе.
Шел в комнату, попал в другую
И вот тут у меня возникают вопросы к нашим честным демократам-либералам. Когда они мощным потоком шли к власти на волне народной эйфории (а как же, свобода!) на выборах 1990 года – они, что, не понимали, куда ведут Россию? Согласимся с Б. Вишневским в том, что они работали не за деньги и «не считали депутатство способом решения своих проблем – они шли во власть для того, чтобы решать проблемы города и страны» («СПб ведомости», 12.03.2010). Однако мне трудно поверить в то, что Андрей Сахаров, Юрий Афанасьев, Анатолий Собчак, Галина Старовойтова, Марина Салье и другие звезды демократии не отдавали себе отчета в том, что своими великолепными проектами идеальной многопартийности, разделения властей и всяческого плюрализма они служат вовсе не России, а тем темным силам, которые незамедлительно пришли к настоящей политической и экономической власти при Ельцине, отбросив нашу страну на уровень «Верхней Вольты с ракетами». Прикрываясь либеральными – и совершенно утопическими для России – программами, сформулированными для нее самоотверженными «прорабами перестройки», переродившаяся партноменклатура приватизировала государство, заводы, поля, пароходы, а прекраснодушных свободопоклонников просто выкинула с политического поля за ненадобностью, использовав их перед тем по полной. И пошли они, солнцем палимы, из своих НИИ в «челноки». Впрочем, может, они действительно не понимали, что, метя в коммунизм, бьют по России? И до сих пор не понимают, как это так получилось, что, победив «дракона» двадцать лет назад, они и сейчас находятся в оппозиции и потому хотят строить что-то вроде фантастической «другой России», не считаясь ни с духовной природой, ни с национальной традицией страны, которую они искренне хотят осчастливить. Жаль мне их, честное слово.
Иная мысль, иная формула
В конечном счете, искомой истины нет ни за коммунистами, ни за либералами. Фанаты мировой революции вроде Троцкого и Бухарина фактически приносили народ в жертву примитивной умозрительной схеме. Другое дело, что «совдепия» на практике оказалась скорее превращенной (и во многом извращенной) формой русской идеи народной общины. Краткий, по историческим меркам, успех большевиков объяснялся просто – это был никакой не социализм (и уже тем более не коммунизм), а чрезвычайная форма самозащиты русской цивилизации от февральского (1917 год) либерал-масонского развала, а затем и жесткая мобилизационная программа, превратившая страну в железный военно-трудовой лагерь. Не следует забывать, что в 1941 году мы столкнулись не только с германским оккультным рейхом, а с объединенным коричневым фронтом всего европейского фашизма и полуфашизма. Против России – СССР воевали на уничтожение вооруженные силы десяти государств! Разумеется, мировая гармония не стоит «слезинки ребенка», однако реальная история, к сожалению, живет по другим законам.
Что касается либералов, то они принимали и принимают Россию то ли за Америку, то ли за «Азиопу» – и тоже согласно своему «единственно верному» учению. При этом они откровенно заимствуют свои критерии и оценки с Запада в наивной надежде, что матушке-России подойдет изящный парламентский фрак с чужого плеча. Странные люди – неужели наша национальная история их ничему не учит? Весь русский ХХ век свидетельствует, что как только либералы приходят у нас к реальной власти, от страны в буквальном смысле остаются рожки да ножки. Так было и в 1917-м, и в 1991 году.
Сегодня некоторые продвинутые либералы толкуют даже о «либеральной империи» (А. Чубайс). Опять-таки хочется верить их благим желаниям, однако нынешняя мировая ситуация не дает им этого шанса. Цивилизованная Европа уже подарила человечеству в ХХ веке две чудовищные мировые войны. Современный посткапитализм терпит очевидный крах в мирное время. Нынешний финансовый кризис – только первый его звоночек. При этом дело не столько в экономических показателях – дело в очевидном духовно-моральном и антропологическом самоисчерпании западного постхристианского образа жизни. Рыночное общество не деньги дает людям, а людей превращает в функцию денег, а это не проходит бесследно ни для народа, ни для культуры. «Мечеть парижской богоматери» не просто название романа, а отражение вполне реальной тенденции. Сегодня в свободном мире легализован гомосексуализм, лет через десять на свои парады выйдут зоофилы, потом педофилы, потом некрофилы, и кончится все это людоедством, как и предсказывал Достоевский. «Глобальный человейник» не выдержит собственной пустой свободы.
В заключение хотелось бы посоветовать и коммунистам (левым западникам), и либералам (правым западникам) не принимать за «единственно верное учение» очередной идеологический штамп, который они всякий раз с натугой приспосабливают к «неправильной» российской действительности. И те и другие уже неоднократно попадали на этом пути в безысходные социальные тупики. Живая жизнь – слишком серьезное дело, чтобы доверять ее даже самым умным книжкам. История России требует «иной мысли, иной формулы», писал в свое время А. С. Пушкин. С тех пор в базисных уложениях православно-русской цивилизации мало что изменилось. Для нас государство не бизнес и не политические игры, а условие национального существования. Народ прекрасно чувствует это и потому ведет себя в конечном счете именно так, как того требует его фундаментальный исторический выбор.
Что мы потеряли
и что нашли
Еще раз об одном политическом юбилее
Александр КАЗИН, доктор философских наук, профессор
В марте текущего года интересующиеся политикой граждане отметили несколько символических дат, в том числе избрание М. С. Горбачева первым и последним президентом СССР и первые свободные выборы народных депутатов всех уровней – сразу в советы РСФСР, Москвы и Ленинграда, областей и районов. Прошло 20 лет, а мы все еще продолжаем спорить об этих действительно знаковых событиях.
Чего больше они принесли России – пользы или вреда? Что мы тогда потеряли и что нашли теперь?
Прощание с Союзом
Если называть вещи своими именами, в марте 1990 года прозвучал явственный похоронный звон по Советскому Союзу, социалистическому обществу, его культуре и менталитету и вообще всему тому, что наш народ привык связывать со словом «советская власть». Об этом верно пишет доктор философии М. Росенко в своей статье «Что мы потеряли» («СПб ведомости», 12.03.2010).
Да, в начале 1990-х «лихих» годов мы утратили мощную державу, гарантировавшую русскому народу (и другим народам СССР) жизнь и известный средний достаток и являвшуюся в то же время одним из двух цивилизационных и геополитических центров современного мира (наряду с США). У нас была своя промышленность, наука, искусство, наши дети мечтали стать учеными, инженерами и космонавтами, а не киллерами и интердевочками. У нас не было наркомании, проституции и мата по телевизору, у нас не было 60 долларовых миллиардеров и трети населения за чертой бедности, а народ не вымирал со скоростью миллион человек в год. Советский Союз вышел победителем в величайшей из войн, первым создал термоядерное оружие и первым вышел в космос, наши спортсмены были призерами на всех олимпиадах начиная с 1952 года. Да что там говорить, по сравнению с нынешней «россиянской» действительностью, когда низы «ничего не могут», а верхи «все хотят», советский строй брежневской эпохи кажется чуть ли не раем, во всяком случае чем-то близким к русскому идеалу соборного сосуществования всех слоев общества. Можно сколько угодно проклинать Сталина или издеваться над произношением «дорогого Леонида Ильича», но факт остается фактом – за 70 лет советской власти ценой огромных усилий и жертв была создана вполне приемлемая цивилизационная форма бытия России – СССР, не дававшая каждому по «Мерседесу» и яхте, но и не низводящая страну и народ до положения дойной коровы для компрадорских олигархических кланов.
Что же произошло?
Почему все-таки распался Советский Союза? Почему вместо разумных реформ правящая партийная элита решила раскассировать огромную страну как плод тысячелетнего собирания земель вокруг Киева, Москвы и Санкт-Петербурга со всеми вытекающими отсюда политическими, экономическими и геостратегическими последствиями? Если болит голова, то нормальные люди идут к врачу, а не лечат боль путем отнятия головы.
Отвечая на этот вопрос, следует сразу же откинуть аргументы вроде падения цен на нефть, навязанную СССР гонку вооружений и прочие «хозяйственные» доводы. Если страна и народ жизнеспособны, они всегда находят выход из подобных (и даже гораздо худших) положений – советская тяжелая промышленность была создана за три пятилетки, во время войны за два года перебазирована на восток, а после Победы страна восстановилась уже к 1950 году. Не будучи марксистом, я признаю частичную правоту экономической обусловленности развития общества – но все же именно частичную, а не абсолютную. Тем более в такой стране, как Россия (в том числе советская), где точка приложения власти никогда не совпадала с «социальным местом» капитала.
Глупость или измена?
В свое время – в ноябре 1916 года – лидер тогдашних кадетов П. Н. Милюков таким вопросом в Думе подал воюющей стране революционный сигнал. Как видим, история повторяется. Первое, что приходит в голову обычному человеку, – это непроходимая глупость «перестроечного» руководства СССР во главе с «лучшим немцем» Горбачевым или, если сказать мягче, ряд его судьбоносных ошибок. Они точно отмечены А. Рабковским в статье «Две ошибки Горбачева» («СПб ведомости», 12.03.2010). Решение об избрании президента СССР голосами народных депутатов, а не прямым и всенародными выборами, а затем предложение со стороны Горбачева «самораспуститься» Съезду нардепов (сентябрь 1991-го) – это каким же дилетантом в политике надо быть, чтобы разгонять тот самый орган, который тебя поставил на должность! Не верится мне в подобную «ошибочность»...
Мы будем гораздо ближе к истине, если определим горбачевскую «перестройку» как процесс медленного разложения правящего меньшинства (партноменклатуры), начавшийся, разумеется, задолго до прихода к власти Горбачева в апреле 1985 г. Если русско-советская идеология питалась как бы из двух источников – христианского и утопического, из наследия православной Руси и из запасников интернациональной «закулисы», то с середины 1980-х годов правящий слой СССР оказался насквозь пронизан разрушительными – по отношению к своему историческому Отечеству – энергиями. Произошла своего рода перевербовка властвующей элиты – конечно, перевербовка прежде всего мировоззренческая и социально-культурная, а не просто агентурная. Истлевшая марксистско-ленинско-сталинская личина была сброшена – сначала под призывы «больше демократии, больше социализма», затем просто под лозунгом входа в цивилизованное сообщество. Власть обменяли на собственность, разделив ее с узким кругом приближенных нуворишей. Дело завершили танки на улицах Москвы в августе 1991-го и в октябре 1993 года.
Вместе с тем не следует думать, что «перестройка» и последующие за ней «демреформы» не были предметом тщательного теоретического продумывания со стороны идеологов правящего класса. Так, например, руководитель информационно-аналитического центра и советник тогдашнего президента РФ доктор философских наук А. И. Ракитов предлагал в 1992 г. решительно сломать само национально-культурное ядро России – гораздо более решительно, чем это в свое время делали Петр I или коммунисты. Неудивительно, что для переделки этого упрямого ядра советник изыскивал поистине драконовские меры: «Нашему обществу предстоит начать свой реформистский прорыв в предельно неблагоприятных условиях. Не исключено, что в течение ближайшего времени спад производства может достичь 40%, а то и более. Россия будет сотрясаться взрывами анархии, мятежами и конфликтами, голодом, эпидемиями, социально-культурным распадом, национально-территориальными конфликтами, общим упадком интеллектуального потенциала и другими негативными, разрушительными по своим последствиям процессами. И все же другого выхода, кроме либерализации цен, финансовой диктатуры, жесткой стабилизационной политики, у нас нет. Только эти крутые и жесткие меры могут привести нас, быть может, в некотором отдаленном будущем к современному цивилизованному обществу и цивилизованному рынку» («Вопросы философии», 1992, № 5). Интересно, что бы ответили на это живые и здоровые (тогда еще) граждане России, если бы им дали прочитать и обдумать приведенные откровения? Впрочем, при Гайдаре они все это испытали на себе.
Шел в комнату, попал в другую
И вот тут у меня возникают вопросы к нашим честным демократам-либералам. Когда они мощным потоком шли к власти на волне народной эйфории (а как же, свобода!) на выборах 1990 года – они, что, не понимали, куда ведут Россию? Согласимся с Б. Вишневским в том, что они работали не за деньги и «не считали депутатство способом решения своих проблем – они шли во власть для того, чтобы решать проблемы города и страны» («СПб ведомости», 12.03.2010). Однако мне трудно поверить в то, что Андрей Сахаров, Юрий Афанасьев, Анатолий Собчак, Галина Старовойтова, Марина Салье и другие звезды демократии не отдавали себе отчета в том, что своими великолепными проектами идеальной многопартийности, разделения властей и всяческого плюрализма они служат вовсе не России, а тем темным силам, которые незамедлительно пришли к настоящей политической и экономической власти при Ельцине, отбросив нашу страну на уровень «Верхней Вольты с ракетами». Прикрываясь либеральными – и совершенно утопическими для России – программами, сформулированными для нее самоотверженными «прорабами перестройки», переродившаяся партноменклатура приватизировала государство, заводы, поля, пароходы, а прекраснодушных свободопоклонников просто выкинула с политического поля за ненадобностью, использовав их перед тем по полной. И пошли они, солнцем палимы, из своих НИИ в «челноки». Впрочем, может, они действительно не понимали, что, метя в коммунизм, бьют по России? И до сих пор не понимают, как это так получилось, что, победив «дракона» двадцать лет назад, они и сейчас находятся в оппозиции и потому хотят строить что-то вроде фантастической «другой России», не считаясь ни с духовной природой, ни с национальной традицией страны, которую они искренне хотят осчастливить. Жаль мне их, честное слово.
Иная мысль, иная формула
В конечном счете, искомой истины нет ни за коммунистами, ни за либералами. Фанаты мировой революции вроде Троцкого и Бухарина фактически приносили народ в жертву примитивной умозрительной схеме. Другое дело, что «совдепия» на практике оказалась скорее превращенной (и во многом извращенной) формой русской идеи народной общины. Краткий, по историческим меркам, успех большевиков объяснялся просто – это был никакой не социализм (и уже тем более не коммунизм), а чрезвычайная форма самозащиты русской цивилизации от февральского (1917 год) либерал-масонского развала, а затем и жесткая мобилизационная программа, превратившая страну в железный военно-трудовой лагерь. Не следует забывать, что в 1941 году мы столкнулись не только с германским оккультным рейхом, а с объединенным коричневым фронтом всего европейского фашизма и полуфашизма. Против России – СССР воевали на уничтожение вооруженные силы десяти государств! Разумеется, мировая гармония не стоит «слезинки ребенка», однако реальная история, к сожалению, живет по другим законам.
Что касается либералов, то они принимали и принимают Россию то ли за Америку, то ли за «Азиопу» – и тоже согласно своему «единственно верному» учению. При этом они откровенно заимствуют свои критерии и оценки с Запада в наивной надежде, что матушке-России подойдет изящный парламентский фрак с чужого плеча. Странные люди – неужели наша национальная история их ничему не учит? Весь русский ХХ век свидетельствует, что как только либералы приходят у нас к реальной власти, от страны в буквальном смысле остаются рожки да ножки. Так было и в 1917-м, и в 1991 году.
Сегодня некоторые продвинутые либералы толкуют даже о «либеральной империи» (А. Чубайс). Опять-таки хочется верить их благим желаниям, однако нынешняя мировая ситуация не дает им этого шанса. Цивилизованная Европа уже подарила человечеству в ХХ веке две чудовищные мировые войны. Современный посткапитализм терпит очевидный крах в мирное время. Нынешний финансовый кризис – только первый его звоночек. При этом дело не столько в экономических показателях – дело в очевидном духовно-моральном и антропологическом самоисчерпании западного постхристианского образа жизни. Рыночное общество не деньги дает людям, а людей превращает в функцию денег, а это не проходит бесследно ни для народа, ни для культуры. «Мечеть парижской богоматери» не просто название романа, а отражение вполне реальной тенденции. Сегодня в свободном мире легализован гомосексуализм, лет через десять на свои парады выйдут зоофилы, потом педофилы, потом некрофилы, и кончится все это людоедством, как и предсказывал Достоевский. «Глобальный человейник» не выдержит собственной пустой свободы.
В заключение хотелось бы посоветовать и коммунистам (левым западникам), и либералам (правым западникам) не принимать за «единственно верное учение» очередной идеологический штамп, который они всякий раз с натугой приспосабливают к «неправильной» российской действительности. И те и другие уже неоднократно попадали на этом пути в безысходные социальные тупики. Живая жизнь – слишком серьезное дело, чтобы доверять ее даже самым умным книжкам. История России требует «иной мысли, иной формулы», писал в свое время А. С. Пушкин. С тех пор в базисных уложениях православно-русской цивилизации мало что изменилось. Для нас государство не бизнес и не политические игры, а условие национального существования. Народ прекрасно чувствует это и потому ведет себя в конечном счете именно так, как того требует его фундаментальный исторический выбор.
