Нам нужно готовиться...
Очевидно, что заявленная тема круглого стола "Русская Православная Церковь перед лицом глобальных вызовов" настолько сложна и обширна, что требуется, если подходить по-настоящему серьезно, как минимум научно-практическая богословская конференция, и даже не одна. А вообще это тема соборного уровня. Так что я могу высказать свои самые предварительные соображения, требующие дальнейшего развития и обоснования.

Прежде всего следовало бы разделить на группы эти глобальные вызовы. Я выделил бы три большие группы. Первая группа – это духовные, особенно экклесиологические вызовы, то есть то, что угрожает чистоте святоотеческого учения о Церкви. Главной проблемой здесь видится ложный экуменизм, предполагающий не соборное единство Вселенской Православной Церкви, а универсализм, приводящий к смешению и уничтожению соборности, а значит и самой Церкви. То есть главная опасность ложного экуменизма заключается в том, что он хочет подменить соборность универсализмом. Как писал Владимир Лосский: «Можно говорить о буддийском или мусульманском универсализме, но можно ли когда-либо назвать эти религии "соборными"?» Мне представляется правильным сделать опору при изучении экклесиологических вызовов на труды Алексея Хомякова и Владимира Лосского.

Следует особо выделить вопрос о соблазнах церковного сознания. В своей статье, которая так и называется – «Соблазны церковного сознания» - Владимир Лосский обращает внимание на два таких соблазна, связанных соответственно с монофизитской и несторианской ересями. Неомонофизиты сегодня не желают считаться с реальной жизнью Церкви во времени и пространстве. Они исключают любую икономию церковной жизни. Они фактически полностью разделяют Церковь и реальный мир, в котором Церковь действует и который она питает и духовно просветляет. То есть неомонофизиты считают единственно правильной формой жизни для христианина катакомбу, то есть полный отказ от участия в реальной жизни во всех отношениях – социальном, политическом, культурном.

К неомонофизитству склонны современные крайние консерваторы. Недавние выступления трех удмуртских клириков – яркое тому подтверждение. Интересно заметить, что эта провокация никакого успеха в церковном народе не имела, никто за ними не пошел. Здесь они весьма близки к старообрядчеству, считающему, что в мире правит духовный антихрист. Кстати, именно люди такого типа требовали от Патриарха Сергия разрыва отношений с советской властью. Вообще, отношение к Патриарху Сергию является ключевым при определении дальнейшего пути Русской Православной Церкви, и для ее противостояния глобальным вызовам современности.

А неонесториане считают, что участие Церкви в земных делах – это ее главная цель и критерий ее состоятельности. Полнота Истины, догматы Церкви и чистота ее учения для новых несториан вторичны, и ими, с их точки зрения, можно пожертвовать ради «любви к человеку». В этом случае Церковь растворяется в стихиях мира. Против такого понимания роли Церкви всегда выступал Алексей Хомяков.

Образно говоря, неомонофизитство ведет к окаменению церковного сознания, его капсулированию. А неонесторианство ведет к полному растворению церковного сознания в гуманизме, подменяющем христианскую любовь. Новые несториане сегодня – это церковные либералы.

Хотелось бы особенно подчеркнуть, что ярким примером следования Царским путем, не уклоняющимся ни в монофизитство, ни в несторианство, и был путь Святейшего Патриарха Сергия. Церковные революционеры сегодня, как справа, так и слева, хотят опорочить личность Патриарха Сергия, и тем самым дискредитировать всю нынешнюю церковную иерархию. Подробно об этом мне уже приходилось писать в ряде своих статей.

Вторая группа – это нравственные вызовы. Мир постепенно погружается в тотальную аморальность. Такого, во всяком случае в христианской истории, пожалуй еще не было. Мы имеем дело с массовым аморализмом. Моральное своеволие людей, в том числе и тех, кто считает себя церковными и верующими, переходит все мыслимые границы. Такой тотальный аморализм не мог представить себе даже Федор Михайлович Достоевский. Сегодня Родион Раскольников кажется воплощением добродетели и любви. Сегодня живут и действуют миллионы Раскольниковых, только без всякой нравственной рефлексии относительно того, «тварь ли я дрожащая, или право имею». Теперь всякая «дрожащая тварь» в своем праве убивать ближнего не сомневается. А тут еще некоторые наши церковные либералы выразили готовность одобрить эвтаназию. Вот будет раздолье для молодых отцеубийц!

Современный аморализм активно пропагандируется так называемой антикультурой - постмодерном.

В мире совершается глобальная половая революция. Еще ее можно назвать «голубой» революцией, или «содомской». Содом восстал на святой град Иерусалим. Формируется содомское «общественное мнение», а критерием «политкорректности» становится отношение к содомитам-извращенцам. Тотальный аморализм, аморальное общественное мнение – это главнейшая причина нарастающей ненависти к Христианству и Церкви.

Период относительного благоденствия для Церкви заканчивается. Новые гонения на Православие сначала будут воздвигаться частью общества, а не государством. В этом, на мой взгляд, специфика момента. В этой связи уместно вспомнить нашего выдающегося церковного историка Василия Болотова, который писал: «Судьба Христианства в Римской империи определялась участием трех факторов: отношением к нему простого народа, римского государства и греко-римской интеллигенции». В разные времена в гонениях на Церковь доминировал тот или иной фактор, и никогда эти факторы не выступали одновременно. Это вполне приложимо и к нашей истории. При большевиках, например, главным гонителем было государство. А сегодня таковым постепенно становится общество, то есть часть народа и часть интеллигенции.

Следует отметить, что некоторые поверхностные наблюдатели полагают, что главой причиной недовольства Церковью является отхождение некоторых священнослужителей от евангельских норм жизни, особенно в плане нестяжательства. Конечно, это тоже играет определенную роль, но далеко не главную. Я убежден, что если бы мы завтра все надели рубища и раздали бы свои имения, ненависть в обществе к Церкви и священнослужителям увеличилась бы во много раз. Вот такой парадокс.

Главная причина ненависти мира к Церкви в том, что она просто существует и обличает зло падшего мира.

Третья группа – это социально-политические вызовы. Если говорить о нашем внутреннем положении, то здесь, прежде всего, следует отметить рост социальной напряженности в российском обществе, рост недоверия граждан России, в том числе православных, к наличной государственной власти. Очевидно, развивается такое явление, как государственный нигилизм. Это явление имеет две стороны. С одной стороны, государство все больше игнорирует свои социальные обязательства, а с другой, народ перестает верить, что это государство способно в принципе изменить свою социальную политику. Разрыв между богатыми и бедными достиг такой степени, которая практически гарантирует социальный взрыв, сравнимый с революцией начала прошлого века. Тем более, что по всем признакам мы на пороге нового глобального экономического кризиса.

В такой ситуации введение универсальной электронной карты может стать мощным детонатором социального взрыва. России пока везет, что не появился так называемый субъективный фактор революции, то есть новая большевистская партия с новыми Лениными и Троцкими. Но объективный фактор уже полностью сформирован. Субъективный фактор тоже уже формируется. Вероятнее всего новые большевики произрастут из так называемых либеральных националистов, которые, подобно революционерам прошлого, освобождают себя от всех нравственных обязательств. Либеральные националисты полностью отрицают Церковь и по существу исповедуют атеизм. Некоторые из них называют себя агностиками. Судя по всему, наши западные враги попытаются использовать в качестве тарана будущей «оранжевой революции» в России именно либеральных националистов в союзе с радикальными либералами (Каспаров и компания).

Русская Православная Церковь, находящаяся между государственной властью и народом, призвана умиротворять общество на всех уровнях. Отсюда – возрастающая активность РПЦ в жизни страны. Надо заметить, что в определенной части российского общества эта активность Церкви вызывает недовольство. Данной части общества не нравится сближение Церкви и государства. Ей очень хотелось бы, чтобы Церковь заняла диссидентствующую позицию, то есть отказалась бы от своей миротворческой миссии. В то же время всегда существует опасность, что государство начнет требовать от Церкви слишком большого сближения, что для нее неприемлемо, поскольку по своему истоку и признаку она "не от мира сего". Так что, образно говоря, Русская Православная Церковь может оказаться между молотом радикальной части общества и наковальней государства. Впрочем, общество и государство могут здесь при определенных обстоятельствах поменяться ролями. Но ведь Евангелие и не обещает Церкви легкой и комфортной жизни.

Если говорить о внешнем положении РПЦ, то здесь очевидна нарастающая тревога либеральных глобалистских сил, вызванная независимостью и активностью нашей Церкви и ее Предстоятеля Святейшего Патриарха Кирилла, последовательно отстаивающего Россию и русский народ, а также резко выступающего против превращения стран и народов в единую серую либеральную массу. Пугает наших оппонентов и то, что Русская Православная Церковь сегодня – единственная стабильная структура в России, сохраняющая строгую иерархичность, и при этом развивающаяся и растущая, что не только препятствует развалу России, но и является залогом ее укрепления. Одним словом Русская Православная Церковь сегодня – мощный фактор сдерживания мировых глобалистских сил. Поэтому следует предполагать, что враг рода человеческого будет предпринимать все новые попытки атаковать нашу Церковь и народ Божий.

Нам нужно готовиться к тяжелой борьбе и жертвам во имя святого Православия и России.

http://www.ruskline.ru/news_rl/2011/05/21/na_poroge_novyh_ispytanij/