Акценты Бонапартизма
Обычно когда говорят про Наполеона III вспоминают его бесславный конец и на том ставят точку. В тоже время не менее бесславный конец Наполеона I почему-то мало портит блестящую картину его царствования. А между тем политические, территориальные и династические последствия Седана ничем не катастрофичнее результатов Ватерлоо. Думаю, что в последние годы жизни, в британском изгнании, Наполеон III находил не малое утешение в этой очевидной мысли. Представляется, что многие исследователи жизни и эпохи Наполеона III испытывают обыкновенную ревность. Как сказал бы известный сетевой поэт Степан Ж:
Мы метим все в Наполеоны
И он, блядь, угодил в прицел.
Если же откинуть эти субьективные факторы, то основное отличие между Наполеонами I и III сводится к тому что дядюшка покрыл себя славой на поле битвы, сделав значительный вклад в теорию и практику военного искусста, при небольших достижениях в области политико-экономической (хотя и нельзя сказать что таковые достижения вовсе отсутсвовали), в то время как племянник, наоборот, привнес значительный вклад в теорию и практику экономико-политическую, при небольших дстижениях в области военного исусства (хотя и нельзя сказать что таковые вовсе отсутствовали, например он первым ( в итальянскую компанию) применил переброску войск по железной дороге, революционное по тем временам решение, ставшее основой мобилизации войск на столетия вперед). Аустерлицы Наполеона III происходили на фондовой бирже, Бородино на парламентских выборах, и только его Ватерлоо ничем не отличалось от Ватерлоо дядюшки, однако, если вдуматься, ему-то как раз простительнее. Даже весьма критично настроенный к императору Bierman отмечает что Наполеон III «был человеком будушего, удивительно современным политиком...Он использовал политический потенциал технических новинок своего времени, он буквально изобрёл такие вещи как тур на места во время избирательной компании, избирательную компанию в прессе, утечку информации и ... кабинетный переворот.» Bierman “Napoleon III and his carnval Empire”, p. 390, перевод мой rms1. Добавлю, что при его правлении Франция превратилась из парии Европы в политический, культурный и финансовый центр мира, законодательницу мод и правил в обществе. Часть этих достижений держит Фанцию на плаву до сих пор, хотя часть была утеряна бездарными республиканцами (например, мировые позиции Парижской фондовой биржи). Об экономическом гении Наполеона III говорит тот факт, что Франция легко выплатила Пруссии невиданную контрибуцию в несколько миллиардов франков (при том что дневная плата рабочего колебалась от 2 до 5 франков). Эти деньги просто взяли из казны (при чем можно только догадываться сколько демократы прихватили для себя – финансовые документы, как водится, погибли при коммунарах). Республика вдруг оказалась бедна как церковная мышь, и по свидетельству того же Bierman «Наполеону достаточно было в 1871 только покинуть изгнание и «второе пришествие с Эльбы» легко бы состоялось... на фоне ужасов парижской коммуны и её кровавого подавления память «о добрых старых днях» начала занимать умы.. республиканская Франция наследовала мощный экономический аппарат Империи, позволивший легко выплатить котрибуцию и окупить ужасы коммуны...».
Путин учит нас, что ныне соревнование между странами смешается из военной области в область экономическую. Соответственно, и восприятие историками бонпартистского исторического наследия должно смешаться в сторону племянника, ибо именно его идеи и заложеные им институты созвучны новой эпохе экономических войн. НаполеонI со всей своей кровавой яркостью – удел прошлого. Наполеон III с его твердым франком и эффективной биржей – вот Наполеон грядущего столетия. Рассматривая развалины сожженого пруссаками Тюрельи один из современников сказал; «Да, это была не совсем настояшая Империя, но как славно мы провели время». Это ли не стремление людей 21 века? И в этом смысле карнавальная империя Наполеона III была как раз архи-настоящей - Империей чувств, секса, страстей и денег. В конце концов, при ней изобрели конфетти а это уже не так мало...