НАУКА И ФИЛОСОФИЯ, СТОИМОСТЬ И ЦЕННОСТЬ
72. НАУКА И ФИЛОСОФИЯ.
«Точные науки-это монологическая форма знания: интеллект созерцает
{вещь} и высказывается о ней. Здесь только один субъект - познающий
(созерцающий) и говорящий (высказывающийся). Ему противостоит только {безгласная вещь}. Любой объект знания (в том числе человек) может быть воспринят и познан как вещь. Но субъект как таковой не может восприниматься и изучаться как вещь, ибо как субъект он не может, оставаясь субъектом, стать безгласным, следовательно, познание его может быть только {диалогическим}».

«Место философии. Она начинается там, где кончается точная научность и начинается инонаучность. Ее можно определить как метаязык всех наук (и всех видов познания и сознания)»(М. Бахтин).

Полагать Философию Наукой, значит привнести в Мысль о Мире тот Вакуум, что является «свободным пространством» Науки. Вакуум контрастирует с содержательностью каждого предмета. Вакуум просто необходим науке. Философия же «придумывает» БЫТИЁ. Бытиё словно атмосфера в которой располагаются все вещи мира и тем выявляются не своим «развивающимся» и бесконечно познаваемым содержанием, но ФОРМОЙ. Эстетически. ФИЛОСОФИЯ есть родоначальница всех наук и Высшее из Искусств. Попытки современных наук отодвинуть философию на задворки процесса объективного научного познания похожи на активность мыши, мнящей себя тигром. Дарвины и Коперники уходят в историю Науки, но мысли Платона продолжают напутствовать Человечество из Будущего.

Наука только тогда вполне Наука, когда находит Начала своих методов в Искусстве Философии. Тогда она вполне в Форме. Но навязывая мысли свои понятийные структуры объективного, наука создаёт псевдоморфизм. Этим псевдоморфизмом пропитываются все стороны жизни человека, обрекающие его на искаженное существование.

Даром Бытия Мыслящий вкладывает Смысл в Существование. Смысл превосходящий любые утилитарные интересы человека пестуемого наукой. Бытиё, определяющееся в Сознании оказывается совсем не бытиём обывателя—убывателя и убивателя, но вечно ЖИВОТВОРЯЩИМ наличное Сущее. Бытиё не вполне определившееся в Сознании, не ИЗОБРЕТАЕМОЕ Сознанием, вовсе и не Бытиё, но время, обуславливающее всё существующее. Таким образом, Наука имеет дело с объективным временем, философия—с Бытиём. Вне Философии торжествует циничный и аморальный «бог» комфорта, ему не нужен какой то вымышленный ДУХ Бытия. Достаточно комфортно расположиться в объективном пространстве и времени, насыщать наличные потребности разнообразием восприятия, и довольно.

Философия действительного Сознания вселяет в ум обывателя тревогу, словно ставит его на край пропасти. Здесь он готов уцепиться за привычные шаблоны исторических религий, чем решиться на самостоятельное мышление вызревающее в МУДРОСТЬ Человека. Науке выгодна абстракция Человека, подменяющая собой Конкретность(сделанность) Человека в Бытии, а значит и его ОТВЕТСТВЕННОСТЬ перед другими. По существу Наука действует от анонимного лица, тем ничтожит человеческое в угоду научно-техническому прогрессу. Наука, развиваясь(развить верёвку на волоконца) каждому находит специализацию, но лишает САМОБЫТНОСТИ.

Наука научна когда не оторвана от своей матери—философии. Тогда в ней мужественная состоятельность познающего, логичного ума, соединяющего временное . Мужество, завершающее научную логистику, в которой работает инстинкт Самосохранения и рискующее ВООБРАЖАТЬ, заново открывает МАТЕРИАЛЬНОСТЬ как МАТЕРИНСКОЕ в поле ВООБРАЖЕНИЯ. Скажу странную «ненаучную» мысль: ИНСТИНКТ СМЕРТИ В ЧЕЛОВЕКЕ ЕСТЬ ИНСТИНКТ ВООБРАЖЕНИЯ, совершенно отличный от УПАДОЧНОГО влечения к смерти как гибели, характеризующего вырождение инстинкта самосохранения.

Вместе с РИСКОМ ВООБРАЖЕНИЯ возникает ФИЛОСОФИЯ. Где не востребована философия, происходит ЗАКУПОРКА всех планов, но всегда кажущаяся оправданной, «законной»,научно обоснованной. Все виды бюрократической «заботы о человеке» абсолютно игнорируют конкретность человека, его завершенность как организма, от которой только и может начаться МУДРОСТЬ ОТНОШЕНИЙ. Любому чиновнику кажется естественным органицистский подход, в нём каждый как бы доделывается до гражданской состоятельности. Отсюда масса придуманных «законов», абсолютно неуместных для Человека Чести, то есть вполне органичного и причастного к органичности других людей. Его не надо доделывать. Закон как таковой пропадает, а вместе с ним и армия паразитов, его придумывающих и его исполняющих. Вот здесь то и возможна Философия как ПРАВИЛО отношений Чести, где Реальна ПРЕЗУМПЦИЯ НЕВИНОВНОСТИ КАЖДОГО. Каждый уже ВО ОБРАЗЕ, вполне наглядном представлен, каждый во-ображаем. Если я имею Дело с существом во-образе своём, то все дальнейшие отношения с ним складываются вдоль базисного ИНСТИНКТА ВООБРАЖЕНИЯ, вполне философского.

«Если бы философии не существовало, мы даже не догадываемся,
сколько было бы глупости, поскольку философия останавливает разрастание глупости до тех размеров, каких бы она достигла не будь философии» (Ж.Делёз).

«Во многих отношениях то, что представляет себя в качестве наисовременнейшей философии, является могущественной софистикой. Она ратифицирует заключающее «Трактат»(Витгенштейна) высказывание—«О чем невозможно говорить, о том следует молчать»,—тогда как философия только для того и существует, чтобы утвердить: то, о чем невозможно говорить, как раз и является тем, о чем она берется сказать»(А. Бадью).

Если человеку, чтобы продать другим сделанный пирожок, необходимо получить разрешение у десятка инстанций пекущихся о «здоровье» покупателей, то мы можем констатировать СТАГНАЦИЮ общественного строя. Преодолеть её может только Дух Самостоятельности в Каждом и СОДРУЖЕСТВО НОВЫХ ЛЮДЕЙ,способных напрочь игнорировать законы, ради Правил, природа которых вполне философская и внеисторическая. Правил вытекающих из ИСТИННОГО отношения. Когда меня штрафуют за то, что я рискую собой, например не надел ремни безопасности, я ВПРАВЕ накапливать ЗЛОСТЬ на СИСТЕМУ НАДЗОРА, не разряжаясь на мелкие стычки, и в Срок Аннулировать её. Выдержке учит меня Философия. Но не терпению обреченных, где заторможено воображение. Философию по преимуществу взращивает СТЫД за те мелкие компромиссы, на которые мы идём, встречаясь с НЕГОДНЫМ, с Негодяями и Подлецами,выдающими себя за наших защитников. Настроенность на Истинные отношения—причина этого стыда.

Прикрываясь лозунгами человеческого оптимизма, разного рода законченные идиоты «совершенствуют» человечество, ведут его по пути научно-технического, экономического прогресса. «Прогресс» не видит уже сделанной индивидуальности, стоящей на Краю Мира, он всё пытается насыщать нутро «развивающихся» людей тем, что для мудрого существа видится полным говном.


«Воображение, Имагинация, и есть тот дух, который спасает культуру от вакуума мира и дает ей одухотворенность. Поэтому торможение воображения, торможение его свободы познания (да, познания!) и творчества всегда угрожает самой культуре вакуумом — пустотой. А это значит: угрожает заменой культуры техникой цивилизации, прикрываемой великими лозунгами человеческого оптимизма и самодовольства, а также сопровождающей эту цивилизацию великой суетой в пустоте, за которой неминуемо следует ощущение бессмысленности существования со всеми вытекающими отсюда последствиями: усталостью, поисками опьянения, скрытым страхом, нравственным безразличием и прочими продуктами цинизма и свирепости. Тогда воображение заменяется фантазией, иногда весьма темной, полной коварных прихотей и суеверия, открывая поле то для фанатизма и господства и извращения низших .инстинктов, то для полного погружения в нирвану гедонизма или пышного самодовольства»(Я.ГОЛОСОВКЕР).

Наука начинается с ЕДИНОГО. Там, где ВСЁ сводится к Единому и выводится из него, там область научного знания. Когда БЫТИЁ определяется как ОДНО, возникает Онтология. Когда Единственный понимается как Единый Творец Мира, возникает Монотеизм, только внешне кажущийся Религией. но, по-существу своему, являющийся древнейшей Наукой Человека. Когда Сущее понимается как единственная материальность—имеем науку материалистического развития. Когда Множество Миров вытесняется Единым Миром, тем все полномочия переходят к Науке, исследующей причинно-следственные связи его.

Философия начинается там и тогда где и когда завершается Единство. Единый метод, единство Мира, монотеизм. Плоха та философия, что не замечает своей обусловленности наукой и занимается обоснованием «мудрости мира» или его Творца. Подлинная Философия есть СОВЕРШЕННАЯ РЕЛИГИЯ и она всегда литургийна по существу своему. Философия не высветляющая подступы Единственных друг к другу, не являющаяся ТЕОРИЕЙ МНОЖЕСТВ—еще не Философия.

Наука безуспешно пытается создать свою теорию множеств, которая справляется только с вещами лишенными индивидуального начала, вполне абстрактными. Подлинная Наука находит свой КОНЕЧНЫЙ ПРЕДМЕТ—конкретного ПОЗНАЮЩЕГО, или же она БЛУЖДАЮЩАЯ Наука, порождённая блуждающими существами еще не пришедшими в себя, не нашедшими Солнце.

Наука всегда конструирует «единства» из всяческих противоположностей, но в поле Философии все единства тают как снег весной, за исключением того Единственного, что реализует себя во МНОЖЕСТВЕ(=МИР), вполне ПРЕДСТАВИТЕЛЬНОГО.

Мысль, укорененная в Единстве, ищет господствовать над любыми предметами мысли, как своими представлениями. Но Мысль прозревающая наружную Реальность ищет СОСТАВ ПРЕДЛОЖЕНИЯ, вполне философски выверенного. Даже в Одном Слове. «Дух» Мысли ищет соединить Единое с Другим—ВООБРАЖАЕМЫМ.

БЫТИЕ, узнаваемое не в своём единстве, и есть МЫШЛЕНИЕ и ВЫ-МЫСЛИВАНИЕ. Философское Бытие есть Воображаемая и Воображающая Реальность. Здесь исток Индивидуализации, незнакомый Науке. Здесь «бог создаёт человека».

Философия, тормозя «научный прогресс», пробуждает ГЕРОИЧЕСКИЙ ЭНТУЗИАЗМ ПРЕДСТОЯНИЯ. Энтузиазм, укоренённый в ГЕНИАЛЬНОЙ(=индивидуальной)природе каждого. Где Герой, если он не ПРЕДСТАВЛЕН со всеми своими героическими делами, другим, тем кто способны ОЦЕНИТЬ его по достоинству? Безымянных героев просто нет. Культ безымянных героев на руку только тем, кто ищет господствовать.

Наука это КОДЕКС СОГЛАСИЯ, Философия же обращает любую Согласную в СЛОГ, оглашает её—оканчивает Гласной. Интеграл СО-СЛАГАТЕЛЬНОСТИ отличен от синтетического, умозаключающего СОГЛАСИЯ. Отсюда и Человек, показываемый Наукой, и Человек, обосновываемый Философией—принципиально различны. Второй-- ищет КРАСОТУ РЕЛИГИОЗНЫХ СО-БЫТИЙНЫХ отношений СУВЕРЕННЫХ ИНДИВИДОВ. Первый же—соподчинительные связи, органичность Единого Мира, производного от Единой творящей ПРИЧИНЫ.

Мышление как ИНСТИНКТ БЫТИЯ, превосходит разнообразные инстинкты Сущего, тем , что его как бы НЕТ, оно не улавливается никакими инструментами Сущего. Так называемое «чтение мысли» есть псевдонаучная уловка, отождествляющая существо мысли с её многочисленными следствиями, пассивными и потому подвластными манипулирующей деятельности рассудка. Мысль Другого можно только ВООБРАЗИТЬ. Значит и ПОНИМАТЬ ДРУГОГО НЕВОЗМОЖНО, но можно понимать СОСТАВ ПРЕДЛОЖЕНИЯ.

Философия знает,что делать со Смертью, потому её Доктрины представляют собой некий МОРАЛЬНЫЙ КОДЕКС, в отличие от Науки, замкнутой на себя и аморальной. Наука
пытается вытеснить идею личного бессмертия идеей долгожительства и родового бессмертия. Почему? Страх. Во- первых, неужели вечно тащить за собой СУММУ негативных впечатлений намертво приросших к человеческому Я и регулярно заявляющих себя изнутри? Во-вторых,полная неприспособленность физического тела к вечному бытию и беспомощность науки в этом вопросе. Но самое страшное—память о насилии со стороны другого. А если Другой бессмертен? Когда у горбуна спросили, что он выбирает: жить в раю или чтобы все стали горбатыми,-он выбрал второе. Страх перед Другим питает Науку. Легче изобрести суперсовременные способы косметического омолаживания, чем рискнуть подступиться к Моральному Кодексу Философии. К собственной САМОБЫТНОСТИ раскрывающейся в философской безмятежности вечно живущего.

Начало Мышления в ВООБРАЖЕНИИ ПОСМЕРТНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ. Где мы находим знаки погребальных церемоний, там находим пробуждение Мысли Человеческой. Там где находим ПОНИМАНИЕ как ПОМИНАНИЕ Бывшего, там открываем УМНОЕ БЫТИЕ, которое всегда в Будущем для Настоящей Мысли. Можно скВся аксиология (философия ценности) покоится на наличии абсолютного критерия: будь то критерий истины, красоты, нравственности и т. д. Таковы исходный пункт, стимул, принцип оценки в культуре. Отсюда нормативная этика и эстетика, каноны и парадигмы (образцы) совершенства. азать, что Мысль ВСЕГДА ОБОЗРЕВАЕТ ЗАХОРОНЕНИЯ(хронос), но творит Вечную Жизнь Наука же непрестанно утверждает торжество живого вокруг, но ничтожит существо Жизни Вечной. Никакая наука не в состоянии примирить человека со смертью. Философия же обнаруживает СМЕРТЬ КАК МИРОЛЮБИЕ МЫСЛИ.

«Будучи измышлением знания, философия подражает матеме. Будучи измышлением искусства, она подражает поэме. Будучи насыщенностью действия, она похожа на любовь без предмета. Обращенная ко всем, чтобы они тоже уловили существование истин, она схожа с политической стратегией, которая не ставит своей целью власть.
Этой четверицей дискурсивных подражаний философия завязывает в самой себе систему своих условий. Такова причина, по которой всякая философия родственна по стилистике своей эпохе»(А.Бадью)

«Изымательные операции, которыми философия улавливает истины «вне смысла», сопрягаются с четырьмя модальностями, каковые суть: неразрешимое, которое соотносится с событием (истина не есть, она грядет); неразличимое, которое соотносится со свободой (траектория истины не вынужденна, а случайна); родовое, которое соотносится с бытием (бытие истины—это бесконечное множество, изъятое из всякого предиката в знании); неименуемое, которое соотносится с Благом (насильственное наименование неименуемого порождает катастрофу)»(А. Бадью).

Мы, ПАВШИЕ ВОИНЫ, подступаемся к Обывателю, пестуемому наукой и техникой, неся, особого рода УГРОЗУ. И Мы неуязвимы, поскольку миролюбивы. При этом несём «железное» требование ОСМЫСЛЕННОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ и СБЛИЖЕНИЯ РАЗНЫХ Учёных, наученных Словом—продуктом Мысли. Философская ВЕРСИЯ Уни-верс-ализма отлична от Универсализма Науки, как СО-СТАВ от СВЯЗИ. Вторжение этого УНИ-ВЕРС-АЛИЗМА мы провозглашаем как Неизбежность в Истории людей. Как пришествие Марсиан на Землю. Как конец Истории.

Вечность, как ПУСТОТА ИСТИНЫ, есть философская ОПЕРАЦИЯ, в которой НИКОГДА не снимается вопрос об ИСТИНАХ(со-возможных). Там где договариваются о Священных Именах, где Истина заземляется на Ритуал, там нет философии и Вечность обращается в Террор.


73.СТОИМОСТЬ И ЦЕННОСТЬ.
«Вся аксиология (философия ценности) покоится на наличии абсолютного критерия: будь то критерий истины, красоты, нравственности и т. д. Таковы исходный пункт, стимул, принцип оценки в культуре. Отсюда нормативная этика и эстетика, каноны и парадигмы (образцы) совершенства»(Я. Голосовкер)

Здесь мы рассмотрим ПАРА-ДИГМУ Настоящего и его Ценности. Стоимость любой вещи определяется её Стоянием, устойчивостью по вертикали. Именно по ОСИ вертикальной устойчивости, вещь способна, во-первых, противостоять силе тяготения, быть поставленной на КОН; во-вторых, любое влияние среды использовать в угоду вертикальной ОСИ вращения—ПОБОЧНО. Лучший образ—Юла. Кружащиеся дервиши стремятся найти в себе Существо С-вершения.

Когда мы спрашиваем сколько стоит вещь, мы хотим знать стоит ли её брать в пользование, вписывается ли она в наш СТАТУС, стоит ли на своём и помогает ли укрепить наше Стояние. Когда вещь САМО-СТОЯТЕЛЬНА, она укрепляет самостоятельность и той, что рядом. Стоящие вещи РЕЗОНИРУЮТ своими Осями С-вершения. Земля, вполне устойчивая в своей оси вращения, побуждает и Солнце вращаться вокруг неё—в своеобразном ТАНГО.

Устойчивость оси вращения отнюдь не говорит о её фиксированности в некоем однородном пространстве. СО-ВРАЩЕНИЕ приходит извне и содействует ПОДВИЖНОСТИ. Это не подвижность «независимых» предметов в «пустом» пространстве, но ГРАЦИЯ самодеятельности тех, кто упокоен в своей Оси. Объективное пространство исчезает когда Субъективное находит собственную Ось вращения всего субъективного пространства восприятия и понимания.

Понятия ПОСТОЯНСТВА, Абсолюта, Принципа , Нормы-- вытекают именно из устойчивости по оси вращения. Идея смены полюсов, когда солнце восходит с запада, приходит в эпоху полной неустойчивости, ненастоящести индивидуального начала, в Смутные времена. Не находя АБ-СОЛЮТНОЕ по ОСИ вращения, человек становится заложником, жертвой меняющихся обстоятельств. Тогда на помощь приходит Солнце, как более сильный партнёр Земли и учит землян из-обретать аб-солют в совместном танце. Что есть АБСОЛЮТ как не ОБОЗРЕНИЕ СТОЯЩЕГО, Солярного.

«Солнце, как быстро бы ты убило меня, если бы во мне не восходило такое же пылающее светило»(У. Уитмен).

На древних монетах изображали Солнце(соледо, солдат)--знаком Стоящего. Монета символизировала Волю Сакрального Существа воплощающего высшую Стоимость. Кто же кроме него мог принять решение о производстве монет? Только Король-Солнце. Даже его знаки, запечатленные на предметах, имели стоимость, поскольку были продолжением рук Короля-Солнце. Когда человек УСТОЙЧИВ, он в состоянии про-дуцировать свои СОЛЕДО, стоимость которых определяется только Волей Единственного Лица. Но на ЗАРЕ, когда Солнце только ПОЯВЛЯЕТСЯ и его ЖАР еще неизвестен, монеты Короля-Солнца могут иметь нулевую Ценность.

Цена, в отличие от Стоимости, есть Зеркало отражающее стоящее. Когда Зеркало замутнено, происходит смещение-смешение ценного и дешевого и ЗАГРЯЗНЕНИЕ человечности. Когда же такое случается? Когда «ценное» указывает на предмет желания , когда «ценное» обслуживает наши физические потребности. Пока оценка повязана заботами дня, она еще не ОЦЕНКА, но метка Нужды.

Подлинная ЦЕННОСТЬ есть ЭСТЕТИЧЕСКОЕ совершенство вещи, её законченность и представленность Другому—ПОКАЗ. Ценно то, что попадает в поле ВНИМАНИЯ Другого и удерживаемо во Внимании. Если Стоящее самодостаточно, то Ценное ищет взгляд Другого. Когда я в восхищении обозреваю чудесный вид, мне этого мало, остро не хватает Оценки Другого, когда этот вид становится двусторонней границей разных восприятий. Когда мы вместе смотрим на один предмет, он преобразуется в зеркало, через которое мы всматриваемся ДРУГ в ДРУГА. Тексты,казалось бы, умерших авторов позволяют услышать их голоса, вплоть до РЕАЛЬНОГО Разговора «через века». Предложения Текста как Соледо единственного Автора. И благо Читателю, оценившему ЦЕЛЬНОСТЬ Автора, живущего в одном времени с ним.

ЦЕННОСТЬ есть двусторонность разных пониманий и всегда СО-СТАВ.

Оценить по-существу значит ОСТАНОВИТЬ нечто изменчивое, как бы схватить на лету, заморозить, ради того чтобы ввести в область ПОСТОЯНСТВА, где начинается НОВАЯ Сознательная Динамика. Узнать САМОСТЬ вещи. Действие не может отличить себя от Движения пока нет оценки, останавливающей природную изменчивость. Действие есть всегда САМОДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. Оценивая СТОЯЩЕЕ—мы СО-СТОЯТЕЛЬНЫ.

Ценность является значением Цельности (по-целуя) в которой сопрягаются две бытийных ПОЛНОТЫ Стоящего. Оценка позволяет содержательную полноту другой стороны сознавать как ПУСТУЮ. И тем ПУСКАТЬ себя в измерение Другого. ИСПОЛНЯТЬСЯ. Оценка показывает АМБИВАЛЕНТНОСТЬ Бытия.

Если СУЖДЕНИЕ претендует на знание СОДЕРЖАНИЯ, то ОЦЕНКА касается только ФОРМЫ. Люди, оценивая друг друга, тем совершенствуют Личность в каждом. Выражение «не судите, да не судимы будете», оказывается преступлением против Личности, если оценивание отождествляется с осуждением, ОЦЕНКА не ввязывается в суждения и осуждения, мнения и слухи,--она осуществляет ОГРАНКУ непрестанным оценивающим КАСАНИЕМ. Внешняя, видимая форма в оценивании как бы прогибается, пока не достигает ФОРМЫ САМОБЫТИЯ того, что оценивают—ТВЕРДИ.

Чтобы дойти до несокрушимой Тверди, необходимо различать область УПРУГИХ(мягких) взаимодействий, достаточно известную нам(биологическая и психическая приспособляемость), и область НЕУСТУПЧИВОСТИ(честь), обнаруживает и формует которую НАРУЖНИЙ ФАКТОР. Если неодушевленные вещи обретают ценность, когда к ним прикладываются Внимание и РУКИ, то ценность одушевленных существ определяется оценивающей их РЕЧЬЮ. Именно Слово способно преодолеть сопротивление упругой среды, доходя до НЕРАЗРУШИМОГО.

Если Суждение располагает ОДНИМ СУБЪЕКТОМ и полем предикации, то Оценивание ИЗ-ОБРЕТАЕТ ВТОРОГО СУБЪЕКТА. Когда ПОЛЕ ПРЕДИКАТОВ ИСЧЕРПЫВАЕТСЯ в ПОСЛЕДНЕМ, мы получаем СТОЯЩЕЕ Суждение, однако по форме оно ТАВТОЛОГИЧНО—МАСЛО МАСЛЯННОЕ. Тавтология оправдана и характеризует эстетическую завершенность вещи, когда ей предшествовал интегрирующий Субъективное опыт.

Тавтология—основание Ценностного подхода—место узнавания Себя в Оценке Другого. Место Прозрения. Масло Масляное более НЕ ПОЗНАВАЕМО—оно В СВОЁМ РОДЕ. Эстетическая Вещь непознаваема как этрусский камень. Понимать её, значит просто внимать-любоваться-догадываться и любопытствовать по поводу её собственной инициативы. ОЦЕНКА ОТТАЧИВАЕТ МИР КАК МНОЖЕСТВО САМОСУЩИХ. Это отлично от ЕДИНОГО МИРА В СУЖДЕНИИ. Мировой Мир есть Множество Мiров.

Оценивание есть формирование ЕСТЬ-ЕСТВЕННОЙ О-КАНТОВКИ ВЕЩИ на границе с чужеродной реальностью. Именно Чужой обеспечивает ВЕРНУЮ ОЦЕНКУ. Свои обеспечивают ПО-СТАВ каждого в предчувствии Оценки.

Ценность Сообщества в СОБРАННОСТИ его из самобытных Существ, готовых ко взаимной оценке. Оценка Равного и есть Сакральное Зеркало в котором каждый находит Себя ДРУГИМ. Оценки не может быть за спиной, она всегда в «лобовой атаке».

ЗОРКО ОЦЕНИВАЮЩИЙ ЕСТЬ ЦЕН-ЗОР. А-ссоциация Равных есть общество Цензоров. Это исключительный Случай. Утверждать равноправие всех людей, значит гасить-уничтожать их способность к ОЦЕНКЕ. Равенство возможно только в СОСЛОВИИ Цензоров, вполне безжалостных к себе и к другим. Речь идет о безжалостности к тому «естественному» душевно-эмоциональному контексту, который претендует быть единственно человечным.

Оценка ДЕЙСТВЕННА, когда исходит из цельного индивидуального Проекта. Пассивный наблюдатель в принципе не может оценивать из боязни лобового столкновения—по-существу. Но он активно навязывает различные этикетные установки. Культивируя гибкие(гиблые) отношения приспособляемости. Опосредованием субъективных столкновений.


До срока мы оцениваем стоимость внешних вещей, пока не доходим до РУБЕЖА, где царствуют ПОСЛЕДНИЕ ВЕЩИ,--неразменные. Здесь то и начинается Человечность. Последние Вещи ВЕЩАЮТ и СО-ВЕСТЛИВЫ.

Ценность слова «человек» улавливает конкретного человека в его для-себя-бытии и нормирует его отношение к другим, определяет параметры существенного намерения.

Самооценка ни в коем случае не есть форма идентификации с собой, но нахождение в себе такого ТЫ(растождествление Я), которое может определить завершенность-стоимость Я и тем как бы получить его благословление. САМООЦЕНКА ГЛАВНАЯ СИЛА Цельного Существа.