Разрыв
В юности было такое время, когда я еще помнила, как чувствуют дети. И я старалась не забыть этого к тому моменту, когда надо будет понимать своих детей. Но ничего не вышло. Я помню, что были ОЧЕНЬ ВАЖНЫЕ ВЕЩИ, но я их не помню, а вспомню - не пойму, в чем там было дело.

Была на свете одна взрослая тетя. Она носила туфли на каблуках и ярко красила губы. У нее была дочка, скажем, Люба, моя ровесница. У Любы была фантазия. Люба придумала поклоняться греческим богам. Мы некоторое время поклонялись. Потом мы попали под магию «Трех Мушкетеров». Причем особое впечатление на нас произвела демоническая часть, зло, воплощенное в миледи. Знаки ее присутствия были везде. В одном месте земля грелась больше обычного, потому что там помещался ад. В аду располагалась миледи. На земле можно было видеть подпись миледи. Ее недавнее присутствие выдавало шевеление воздуха. Это было головокружительно.
Вдобавок к фантазии, Люба обладала характером. И этот характер родителей не устраивал. Любу пороли резинкой. Каблуки и помаду я очень не любила, хотя про резинку узнала много позже. С годами Люба проанализировала ситуацию и поняла, что подчинение взрослым – неизбежное зло. Резинка стала ненужна. Потом она сама стала взрослой, с очень упорным характером и способностью к анализу, что позволило ей поступить туда, куда вообще никого не брали, и в дальнейшем преуспеть профессионально. Последний раз я видела ее статью - про греков, ничто не проходит бесследно - скажем, в «Новом мире». Саму Любу во взрослом виде я никогда не видела и не знаю, есть ли у нее дети. Но именно в ее случае, если бы они у нее были, мне было бы отчаянно интересно узнать, помнит ли она, как чувствуют дети, и копирует ли в поведении свою мать или же нашла свой путь.

Вообще это было очень обидно в какой-то момент осознать, что связь с собой-ребенком прервалась, и потерялось умение, данное от Бога.