Письмо из Кобяя (1/2)
В 1984 году Юрий Федорович Орлов закончил семилетний срок в лагере и был выслан в село Кобяй Якутской области. "Было 6 марта 1984 года, ссылка началась". Работа его была сторожить строящийся детский сад. Он жил в общежитии с плотниками. Попытки снять жилье поначалу были безуспешными. Но нашлись добрые люди.

"В ответ на агитацию моего неожиданного кобяйского союзника мне решила помочь одна русская пара, работавшая на якутском газопроводе. Проигнорировав ясную угрозу лейтенанта Охлопкова, они сдали мне свой маленький пустующий дом: комнату с двумя кроватями и кухоньку со столом и железной печкой. Снаружи располагались теплица, хатон для животных и уборная. Хозяин, Юрий Павлович, с добрыми голубыми глазами в трезвом периоде и страшными белыми в периоде ином, побывал в лагерях несчетное число раз, в общей сложности лет двадцать, сначала ни за что, потом за убийства. Первый раз он убил в лагере в самозащите, второй опять в самозащите, а потом по привычке. По его вычислениям получалось, что он убивал семь раз, но я верю только в пять. Тамара Алексеевна, газовый техник, соломенная вдова с тремя детьми, вышла за него замуж по фото, когда он был еще в лагере. Женщина она была, как видно, храбрая, росла во время войны в детском доме, и, может быть, по этой причине угрозы лейтенанта Охлопкова вошли у нее в одно ухо, вышли из другого. Ни Тамара, ни Юрий хорошей, большой любви к милиции не чувствовали.
Юрий категорически отказался брать с меня какую бы то ни было плату. В ответ на доброту я взялся поглядывать за теплицей, двумя свиньями, восемнадцатью курами и двумя петухами.
В ответ на это они подарили мне щенка Дину, шесть кур и петуха Петьку в личное владение и разрешили брать огурцы и помидоры в теплице без ограничений. В ответ я предпринял починку их дома, который они построили сами из брошенных досок, старых кусков шифера и толя.
За это все власти конфисковали у них дом и выдворили Тамару из Кобяя. Но это произошло позже.
Наконец, у меня было где принимать гостей.<...>
Несмотря на все [тяготы дороги в Кобяй и обратно], я редко бывал один. В то счастливое лето 1984 года в домике жила постоянно Ирина и то один, то другой из сыновей или друзей, среди них физик Юрий Гольфанд, единственный энтузиаст моей волновой логики.
<…>
В середине августа мне исполнилось шестьдесят и, опираясь на закон, я вышел на пенсию. Пенсию мне назначили всего 67 рублей и 67, кажись, копеек, потому что последние десять лет я "не работал" — лагерный труд за труд не считался. Жить тем не менее было можно, потому что бесчисленные друзья в Советском Союзе и за рубежом снабжали меня и недостающими продуктами и деньгами. Уход на пенсию был для меня громадным освобождением от постоянного ожидания поджога детского сада, а кроме того, просто давал свободное время — нормально спать, заниматься наукой, ходить в тайгу, вести драгоценные беседы с друзьями. Но и общая атмосфера в деревне к этому времени изменилась, стала гораздо более дружелюбной, чем в первые дни ссылки."
Ю. Ф. Орлов, "Опасные мысли", 1992

В декабре 1984 года мой папа, Марат Векслер ездил к Орлову в ссылку во время своего отпуска, и вернулся в начале января. У меня сохранилось папино письмо:

11.XII.84. Дорогие мои, родные, ненаглядные!
До Якутска добрался без приключений, если не считать тряски самолета в течение 10-15 минут. Торопливый голос стюардессы в динамике: “Самолет попал в сложные метеоусловия. Пристегните ремни”, - без обычного “пожалуйста”. Огромный самолет, 186 пассажиров, швыряло, он проваливался, качался. Каким-то образом деньги, которым надлежало быть в кармане джинсов, оказались снаружи, и я собирал 25-рублевые купюры под креслами, показывал каждую найденную соседу. Собрал все, что потерял. Сосед налил портвейна “за благополучную посадку”. Разговорились, он оказался начальником снабжения Ленского речного пароходства. Предложил будущим летом бесплатную поездку по Лене и даже с заработком в качестве врача”. 13.XII.84. “Я тогда не закончил это письмо - что-то не пошло. А сейчас написал по-новой. Посылаю вам и этот листок. В Якутске из-за нелетной погоды заночевал у хозяйки, у которой жила Анюта, дочь Тамары Алексеевны.“Учится она на 1ом курсе медучилища. На мой вопрос, не собирается ли потом в мединститут, она сказала ”Нет, для моей мечты это не нужно”. Ее мечта работать в детприемнике, где находятся сироты от 0 до 3-х лет. Когда она говорила о том, как она привыкает маленьким детям, у нее брызжут слезы. <...>На следующий день я улетел в Сангары и там встретился с Юрой Орловым. Благодаря его обаянию, мне дали место в гостинице. Вечером были приглашены в гости Сангарскими Юриными друзьями - Мишей и Олей. На следующий день Юра улетел, а мне не досталось билета. В Кобяй я прилетел 8-го.<...> 14.XII.84. Привет всем от Юрия Федоровича!