Наш дом.
Наш дом, в котором мы живем последние два с половиной года (тесть тогда руководил фирмой, расщедрился, и добавил некоторую сумму, чтобы наша семья сменила двухкомнатную квартиру в хрущевке на четырехкомнатный домик), перед этим снимала семья менонитского пастора, прибывшая из Канады. Менониты – это консервативная протестантская секта. Женщины ходят в платочках и длинных юбках. Мужчины в брюках, поддерживаемых подтяжками, надетыми поверх рубашки; те, что более старшего возраста - при бородах. Когда менониты съехали, я начал осматривать свое новое пристанище. На чердаке, заваленном всяким хламом, я обнаружил несколько православных икон и большую фотографию в рамке с епископатом Русской Православной Церкви на 1960 год, во главе с патриархом Алексием (Симанским). Сейчас эта фотография висит у меня в гостиной. Там и исповедник свт. Лука Крымский, и митрополит Николай (Ярушевич), и другие небезызвестные иерархи.

Оказалось, что дом этот был построен старостой православного храма. На чердаке нашлись и его фотографии. Строгий подтянутый мужчина с бородой, в жилете при цепочке, опускающейся в соответствующий карман, брюки заправленны в начищенные до блеска сапоги. Рядом на лавке сидит его супруга, в обыкновенном украинском одеянии, с бусами на шее. Его звали Григорий, а ее Мария. Интересно, что именно так зовут моих детей: Григорий и Мария.

Конечно, поначалу часто доставали телефонными звонками: «Алло, это миссия? Пастор Брюс?». А миссия, как мне рассказывали жители нашего «частного сектора», происходила следующим образом: «Здравствуйте, вам гуманитарная помощь нужна? Ну, тогда приходите на собрания». По телефону приходилось объяснять, что миссия здесь в некотором роде существует, но теперь она не менонитская, а православная; и если Вы хотите принести покаяние и присоединиться к Церкви, то это возможно сделать.

Обстановка в нашем поселочке, после отбытия пастора с семейством, достаточно быстро восстановилась. Тех самых старушек, что задиристо расхаживали в менонитских платочках, теперь можно встретить на богослужении в монастырском храме в Феофании, что неподалеку. (И оне там не просто так, а покаявшись). Телефонные звонки из Канады и от наших доморощенных проповедников почти закончились. И только местами попадающиеся, при вскапывании огорода, банки из под «кока-колы» и пакетики из под чипсов, напоминают о заезжих эмиссарах.