О встрече с Анджеем Вайдой

Прочитать в виде комментария.

Чы тэн пан жые?

(Из моих студенческих воспоминаний. Прямой ссылки не даю, но в сети найти можно полный вариант)

... Никаких оргвыводов, насколько я знаю, работа Марка Возьняка не вызвала, Марек жил, действовал, и даже как-то пригласил меня - в качестве ответной вежливости за что-то или точно не помню - в польское посольство на встречу с знаменитейшим Анджеем Вайдой, ставившем тогда спектакль по пьесе некоего американского драматурга в театре "Современник" - что-то насчет синдрома вьетнамской войны, я посетил только генеральную репетицию, налюбовался вблизи на кумиров московских театралов Гафта, Квашу, Табакова, Толмачеву, видел вскачь Екатерину Васильеву, сидел я в первом ряду, рядом с барышней-суфлером, но я даже не слышал, что она делала. А на встрече с Вайдой присутствовали человек семь-девять польских студентов, а русских было всего двое. Один из них - явно не студент, хотя очень моложавый.
Пригласить-то Марек пригласил, а сам не пришел (Что бы это значило на языке польской дипломатии - вот вопрос?). Посольство находилось в каких-то старинных московских закоулках на улице Алексея Толстого, правда, в шикарном здании, с округлых куполявистых потолков которого росписью нависали голые задницы каких-то эпических героев. Я еле нашел дорогу в этот пустующий дворец: без знакомых, без представления, даже прикурить пришлось просить, думая, на каком это лучше сделать языке. Я попросил по-русски у человека постарше. Как потом оказалось, это был сам
Анджей Вайда,
один из создателей знаменитого, со Сталлоне, фильма "Первая кровь".
Творческий огонь этой вайдовской сигареты до сих пор, наверное, неугасимо тлеет в душе моей. Душа попёкивает иногда.
На саму встречу заявился и Олег Табаков (второй, насколько я могу судить, русский и где-то десятый по счету человек на все эти шикарные апартаменты), который, кажется, не произнес ни слова, но только очень приветливо, но с сознанием своей цены, улыбался.
Польские студенты, как мне кажется, вели себя довольно хиппово, к мэтру особого почтения не проявляли, демократично, если не нагло, задирали свои ноги на стол под нос самому корифею, весьма сурово его расспрашивали о каких-то его отношениях, в том числе сексуальных.
Вайда тем не менее всему этому радовался, и при том искренне, улыбался любой реакции на свои слова, но при этом исключительно корректно, как настоящий поляк в приятном дамском обществе, хотя дам, насколько я помню, не было ни одной. Я понял только процентов 70 из услышанного (из понятого тогда процентов 70 уже забыл) на протяжении примерно двух часов продолжавшейся встрече, в период которой выступал в основном Анджей Вайда по-польски, хотя периодически кто-то петушиной репликой создавал дискуссионные ситуации.
Вайда был молод (сейчас я старше его тогдашнего), весел, обаятелен. Когда я его в период перестройки вновь увидал - по телевизору, - я его не узнал. Посуровел, поседел, как-то замкнулся...

ИМХО, цо се стосуе до "факта наганнэго", то прузьне, в Польскей то факт чы не валечны. Умеё о тым так хытрэ писаць.