Почти отчет

 

Моя двадцатка  2009 (не считая поэмы "Только след " )


* * *

Детский городок двора дремучего
лифт возносит на этаж знакомый
Отмокаешь невпопад задумчива
важно разве кто мы

и откуда в три прыжка прихожая
точно не из сна бери повыше
обнимаю прожито не прожито
время побежденное все спишет

Настин взгляд царапает из рамочки
кошка-бука с жалобным укором
шаткий мир застыл моля караючи
всех простить губами горлом

Кто мы здесь умрем или состаримся
если не уже но и без если
пульс разжался детского кристаллика
долгий-долгий вместе

 

* * * 
Без вариантов кончены мы впрятаны в мое
греко-турецкой кельнщины подарок не жилье
для кофе столик с выброса надтреснутый уют
не в лоб закат а искоса лелеют ли клюют
газ из колонки беленькой геральдикой гнездясь
автоответчик пеленгом за всю иную связь
и полиглот несдержанный на форс на пьяный хлам
он улетает с первых же пятидесяти грамм
 
валгаллою витийствует диканька разлюли
а мне с моей единственной спасаться на мели
на сквозняковой волюшке из внутренностей в сад
всласть затаённо воюще как возгоняют яд
известкой шнур наморщится стоваттка начеку
войдешь ли прямо с Моцарта врубай по Шевчуку
от родины-уродины тисков ее и ласк
я забываю годен ли достоен ли я нас

уж сколько лет и как-нибудь лужайка под окном
набухли розы капнули сосет их слабый гром
нож лёг с доской разделочной а ветер с простынёй
гречаночка по-беличьи турчанка шелк ночной
навернута прикушена маячит в три ручья
от глупостей отдушина космически твоя
теплом осадка с чашкою там чашка говорит
газ убавляя спящему объятию навзрыд

* * *

                                                                                     С. Рябчуку

На сцену упали кулисы
                              в луче повисает она
и смотришь как щавель прокислый отыгранный здесь и сполна
съезжаются гости фуршета стесненные длинным столом
мы пели однажды про это про твой юбилей напролом
в заброшенном классе а ныне слайд-шоу меняют коней
порядок бывает ранимей червивей ходящий с бубей
размазанный по асимптотам блатною цистерной в Афган
шесть соток родня «шестисотым» потрем же обман об обман

Улыбок базар с монитора глаголет очнитесь деды
я вру про себя словно город хлебнувший мешок DVD
пел пел же рассказчик физтеха затянутый в щукинский класс
живот мой непрочное эхо смертям хоть одна б задалась
зато сплошняком усыпляла стреляла навскидку звала
сорвав тормоза сериала сирень и сукно со стола
и нет окружений властнее для воблы на телеверху
Медея и все ее змеи бикфордом плетут who is who

Бесчувственной пяткой надкусан паркет или так ламинат
пинг-понг антрекота с арбузом бойца не заметил отряд
отлетную в дырочках шляпу Ла Скала дыхалкой отжег
ты все юбилеи отплакал кромсая то лук то восток
а надо ведь надо же старче лицом к утомленной стене
восстать пробивнее и жарче жары  безветрильной вовне
в луче мы про это бренчали подставясь под чей-то прицел
но песням не кланялся щавель откуда он здесь уцелел

 

* * *
Малиновая полоса
осталась в небе за театром
задачка у нее проста
назавтра ветром непонятным
куст кровлю причесать вскружить
копируя не нашу ль прыть
с угла от альма-матер серой
от гипсовых ее слонят
и бабочек замшелой верой
открыться если захотят

Порез порхает под ребро
забудем кто бросал «трепло»
зиме под ребрами малина
сбылись приметы все едино
друг здесь он вот через портфель
а дальше тьма хоть жги хоть верь
сечется волосом паленым
и сушит кровельным наклоном
тылам решений вопреки
наш наш разбег вперегонки

 

***

                                                                                                  Алеше П.

Этот ракурс не скажешь широк
я бы сузил но боком отец как никак
по касательной чирк зажигалка
грыз сжимал звуковые пружины
вырастают
не мешать
детям драйву
правильное капризное важнейшее из искусств
теребит заканючит
лопну лопну черешенкой в глаз
недолюбленный под микроскопом подросток
ненабеган до бочки таинственных лапок на даче детсада и вот
с тем же кудрявым в круизе идем лицеистом охотясь и возрасты смяты
приладив прощанью
окуляр лужниковский
не приплюснутый малость еще козырьком
увиливаем от рифм снова лезем на их амбразуру
теснотища касаний вьется ленточкою матросской
крепче лиан и узлов к центру цветка
некоторые дикие в шубе навынос как микрофон вздутая пагода и трещотка
люпин астрамерия самый обыкновенный камыш
мы надломлены станем добрей в этих дебрях
зренье режется кто ж водит кто палеонтолог
с черепах Луна-парка съезжают приливные велорули
приподнять эту засуху веки фантомной Москве
крест повис у плеча все равно
по дуге по мосту не спешим передвинут один и другой несинхронно
пока хватит настырности шила и сердца желательно двух антрацита по склонам
нарастает двойная петля похорон слухов о похоронах

Живчик  взрыв он лелеял носил и его же откат
с перерывом на более менее сон я забит новостями отстойного радиосайта
мартиролог свободы по убывающей
Аксенов из комы Зыкина в оренбургском пуховом
Майкл-юла Межиров чуть заикаясь
княжич Сева Некрасов Лосев нет не философ другой
роженица сбита пьяным на «зебре» ментом
и автобус на воздух с ментами

Ты замкнул эту лестницу гибкую ты и замкнул
она пахнет пенькой а еще и черешневым соком
вспых да вспых межнебесная степь
швов изжога шлейф глин и лопат
недоношенных где-то драконьих осколков
с черенком гостья-мякоть где б ей
свой же ракурс переформатировать
прививаясь родству поминальному пиррову
ищет как там успей

 

* * *
Слова сомнутся скоро им хана
пока идем пока идти дана
дугой дорога трасса подвесная
вершину клятвы Герцен-Огарев
закрыл трамплин
                                ампирных потолков
лепнину веселя и осредняя

Она засыплет поле Лужников
трамвайчики бухтят голы удвоив
вынь пестик георгина из левкоев
в нас бьется лепестковый рыхлый кров
зародыш бомбы как он жить готов
но грузится во благо летних сбоев

Пух перепрел курсором зной завис
болотный дух не знает сослаганий
а надо б надо б флэшечку на бис
викторией с разжатыми ногами
рогаток пугал как стрела поманит
раскованней выныривая из

Дом где полюбим скрыт за той дугой
и кодовый замок во мне затикал
на страже встал кузнечик заводной
его язык один сплошной артикль
с разлив-травой пожара под балкон
маши маши да не отсохнет он

А клятва клятв дающая дрозда
давала даст другому континенту
ей реки гнуть текущие сюда
удваивая грудь — удар — и нету
но есть есть из туннеля свет строки
отточенной как Боже помоги

                                             Памяти В. Билецкого

* * *
Славен был Валерка на Крещатике
он битлов рассевшись пел и бацал
посреди предателей-мечтателей
в дурку тащат за волосы в карцер

Мир открылся Ключ на что он выкини
вширь Андрея спуск утилизуя
как с него валун толкали викинги
снежный ком годов долбит зозуля

Час последний приотстал заслушайся
в сад уступом крошится терраса
созерцаньем тающего ужаса
отмокая истово надрался

Не прощаешь за рулем «Фольксвагена»
вольного покоя автобанам
не простит ухоженная ссадина
счастья бардакам обетованным

Запах листьев изнутри подсвеченных
лбу миротворящая повязка
Тащат волокут и прячут в печени
лак гитарный чтобы не погасло

  

ЧЕГО ТАКОГО НЕТ

Что за душой — одни одни лакуны
бермуды пузыри
плеск океана змейкой новолунной
распорот изнутри
все брошено как высохшие дупла
сплоченные золой
навалом ссылок выскочит из гугла
нет линии одной
а на участке в Тестово разросся
побег сосновый потеснив избу
сын-одногодка с меткостью даоса
гвоздит ее судьбу
Конек по факту сфотканный над кровлей
под коей был зачат
тельняшечка свободная прикольней
бессилен сопромат
ссутулясь из-за метра девяносто
мои же ямы отмолив
он вытащит он выпрямит отцовство
зачем апокриф не локомотив
отбойный молоток не сторож сцене
мозолям площадям ли без рулей
им хорошо хлопок ладонью в дзене
сплотись на митинг завладей
той ниточкой опять она проектна
сплошные вспышки понял как вместить
ты силишься во мне меня про это
артачась зарекаясь говорить
Но есть свеча ее мы облетаем
протравлены алтарной темнотой
все глубже размыкаемым преданьем
в одну строку от искорки одной

 

 * * *
Поэт его куда ни брось
и в Африке китеныш-Китоврас
он слово ценит острое за рост
задаром не отдаст
он роет роет рыжий дерн
складным фонтаном опрокинь куличик
с прожилками листа шершав скелет
смерть не гарпун меж будущим и прошлым
заплатка и дефис

ее отводят ставят на конвейер
как в зале получений чемоданы
и едут едут ну а мы летим
ты первый раз всерьез и навсегда
и твой консерватизм бок о бок адская машина
но губ не оторвать
и после утомительной рулежки
отель не тот но все же наш у берега святой
и сумеречно средиземной лужи

Ты это явный цельный ты поэт
стоически верна заботам смс
последней и бессчетной сигарете
что Отдых станция пешком что Иерусалим
ключи звяк-звяк на шее телефоны
и пояс верности всем делать хорошо
все общее все кудри все метанья
хранить хранить хранить зажмуриться хранить
на первый-первый этот строй рассчитан
а под расчетом штольня а вокруг
палата номер Крестный путь но где-нибудь да я
с далекой юности ее же плоть и флаг
поверх семьи разорванной годами
я пропитался их борьбой меж нами
стал осторожен стал как чемодан
по кругу ездить сброшен и неузнан
легко терять наклейки блямбы бирки
ну а тебя внутри тебя с энтузиазмом
надутым детским стихшим от объятий отнимет разве взрыв

 

* * * 
Границы развелись-переженились
с отменой виз лидирует Эйлат
любимая уже раскрашен Штирлиц
но чистил кровь контрастный вариант

И как рентген он держится без красок
на фоне взрывов и других теней
песок прибрежный первозданно вязок
соль собраннее ветер нутряней

Пусть истринский помол в синайском зное
оттенки благовоний разотрут
прижавшихся опять опять нас двое
губами губ у выхода простуд

Мрак ярких фар сугробы каплей точит
со щек сползает ливней чешуя
зашито сердце шифровальной ночи
штрих-кодом по канве «твоя-моя»

А с моря дует стрекотом киношки
слепая после жизни жизнь в зенит
прохладен пол балкона
                               суматошный
прах сигареты прутья зазмеит

И лишь на красках рай нам сэкономит
оставив их провалу середин
от жгучих бликов сомкнутый в истоме
отсыпал удержал не остудил

        

* * *
На ночь читаю кого ненавидел когда-то
женщина если бы зыбко без пыла
гнезда вия свои нас не сцепила
тонкими токами мы бы менялись два брата

Скреб он лопатой крутясь и водя меня за нос
мы оставляли в затылке удары без правил
я отпустил эту травму-фантом он прибавил
что-то украдено да никому не досталось

Он как отрезал вину а вина в меня клинья забила
с ними ношусь и смеюсь как смывают белила

Он себе это по наглой прощает до кучи со мною
нет меня в ней мы теперь наравне с тишиною

в кухне где краска плохая и пара его беломорин
будто загашенных прямо на мониторе

 

 * * * 
На участке домик второй прогнил
а родителей помнящий заново обшивать
утром субботы в пробке туда без сил
злая на тормоз терпишь сплошной шабат

Побоку и назад с ноутом и под плед
не просыхает мобильный как его ни теряй
в коконе горных лыж из угла давит «нет»
это уютней чем раем дышать на рай

Сверху пилы слышны сколько ни говори
сколько ни понимай рваная но семья
расположилась вкруг сердца и головы
тождества не дает ниша в тебе моя

Любишь ее полить вдоль опрессовки труб
шишек перетиранья трупами ноготков
виснет она в дверях явным оттиском губ
где по лекалам Галича скручен Тимур Шаов

Ты во мне размурована вопрошая живой
знает ступор подсказку не здесь и ничуть
доскам гнить от ревности к нам с тобой
к нескончаемой пробке дающей соврать и заснуть

На слом Стены

Когда в Берлине рушили Великую
шампанским обливаясь салютуя
а у листвы подножные каникулы
еще текли помянутые всуе
предзимней мутью утром фары грезили
туман был целью рупором опорой
в московском рваном ущемленном гейзере
итогом крахом их отменой скорой
отодвигалась трещина сосущая
судьбу под нешипованной резиной
под колесом или дубинкой случая
на волю дуновений Триединой
Цвети же к ней болотная испарина
разрытых труб заподлицо сиротских
правдоподобно копия  состарена
заломленные руки кляча ослик
цок-цок вжик-вжик падение сокровища
сопровождают бережным зигзагом
смычок и подбородок Ростроповича
пир камертонов долгой жвачкой задан
ползла ли память ближний ль свет разведочно
брал в перекрестье вырванные лица
признать свое без ретуши без кепочки
как отпустить и даже не проститься

 

КУСТ У ПЛАТФОРМЫ

Готика ягодок – стрижена облепиха
как усыпленный будильник скрестя веера
Бюргерство солнечно и убедительно тихо
ждет на платформе - спиной распрямиться пора

или рассыпчато будто комету штампуя
легких навыворот ужас творенья объять.
Перед вагонами два заискрятся шампура
из оцепления «Что мол замешкался бать?»

Точечной родины гетто замылено датой
фильтры наушников как недовернутый кран
ягодой ягодой капают по виноватой
родственной линии с баннером «но пассаран»

Осень цветет как спидометр или суббота
как магазины до двух а потом тишина
разве что колокол кирхи взлетит и кого-то
куст в перепонках царапнет улыбкой зерна

Не было жизни прозрачнее как ни стыдишься
«не было!» я погружаю в ее «никогда»
омут стригучую сталь пожелтелая льдышка
тянет искру но слабы отпускать провода

 

* * *                                                     В.П.
Полем полз рубился не порублен
не проплакал суку-смерть в штаны
оттого гражданскую голубим
на руки совсем не той жены
оттого же к гудежу вприкуску
ветер ветер вбок его и вспять
из любви занозу вынь к искусству
пью с лица какое не унять

 

 НЕ ОЧЕНЬ ПО-РУССКИ

За год бесснежной Германии я вырос до круглого патриота
кладя садовые плиты зверея с пустых улыбок
для освежения связей с Москвой ломился на красный
орал Розенбаума караоке по выходным
а здесь выживали торгуя с газеток спутниковыми антеннами
обедали в трениках отложив на сидение рядом калаш

Пока я толмачил на дойч арию Ольги уроженке Вероны из Бостона
попрошаек жирующих мелкой монетой гнал матом с кельнского пятачка
им аукнулись дрожжи пухнущего патриотизма
пиротехнически безупречен мой двухголовый язык
вкалывая тростником и окукливаясь попкорном
он из ссадин извлек выручалочку: будущее начется с прямой спины

Теперь когда транспорт затоплен сочащимся через наушники техно
джип не сигналя срезает под носом на повороте ряда два-три
вбросы типа «короче» концентрацией тянут на вышку
недержание кодексом перышка остроконечней вонзенного в дартсе
Воздавайте по высшей как Вам эпицентром его воздается
кап-кап-кап глупо знаю гордись и люби

Удаленная жесть от земли навороченный пуп
вот он круглый ответ за любовный базар и отсюда невыгоду взглядов
каждый листик обпилен пропеллером четче потерянных 
что остается хребту и прожилкам при смыве границ ну и что же
снегу двойное бесснежье кремовый сайдинг свежайше скрипит а гнилью
верная рифма в затылок дыхни подберешь ли

 

СКВОЗЬ ГОРОД

Потянется товарный с запасных
как стрелы в нескончаемом гомере
холм звонница и сквера серый жмых
ему объятий эхом наревели

У этих эллинов есть Германн есть Муму
есть мотылек чихающий мотором
и площадь где я пеналь не возьму
но протараню дриблингом топорным

под ледоходный шорох Би-Би-Си
портфелей драку в кровь или для вида
всяк всяк слепец мутузя небеси
подсажен гарью запахом карбида

на тот состав на все его меха
что ищется куда улепетнули
покой охраны дальше от греха
расслаблены у юной вохры пули

От «Примы» сплев сбил дембельный прицел
зря зря утес кладбищенский талдычит
бетоном холост оцинкован смел
и заманиху жрет на опохмел
пока гомер повзводно не прозрел
с никем не читанных табличек


ОЗЕРО

В салюте око ярое созрело
над горизонтом замерцал курок
с озерных бликов будто бы прицела
да не опустит Бог

Красно любое слово на закате
все потому что лишнее оно
последнего касания не хватит
ушедшего как дно
 

Кино вдогонку

Эссен (город-еда), мост к востоку (без «т» - Оснабрюк),   
Штутгарт (женского рода) - жереба пивного садочка, —
переводы вольны, буквоедки Германии  звук
тормозя автоматом, сползти норовит на «Так точно!»

 
Методичные клинья зачисток сорвутся на лай,
за рулем же премного лазеек в бетонном некрозе -
секанд-хэнд перезапись кассет, Бельмондо-Будулай
под смычки Мориа, старика-мафиози.

Удвоение жизни - честнее про сердце вообще
ни намеком, а только на выброс — диван у бордюра
Гордый профи уходит — заказчик потеет в плаще,
всех оптический крест совместил и травинка обдула.

А сейчас мы вернемся, кто в прошлое, кто к очагу,
кто подмять одиночеством скул социальный эпатмент,
микроволны закрутят  и я их в упор отожгу,
но сужается взлетное время стоянок бесплатных.

Защити от простора, мой саунд, зануда-сурок!
Перемотаны корчи, рассыпан огонь по-лесному,
бесшабашными титрами он панорамно истек,
навтыкав  из наперстка в геройскую куклу-солому.

 

* * *     

Верен электрочайник газ языкаст обманчив
кто вскипятит быстрее выплеснет перенянчит

Утро искрит промерзло запах Нестле от елки
и голубей Сан-Марко на середине Волги

Жмется весной к жилищу птичьих ветвей засада
красная клеткой скатерть вздута ее и надо

Клеммы судьбы совпали щелочно и кислотно
ищешь ключи в диване собран увы неплотно

Отпочковались наши не из песка ли прятки
с верхом тебе две ложки мне как всегда несладкий

Вольно - былым свиданьям  им не узнать о многом
что кипятку прикажешь то и пожнешь ожогом

Выплеснулось впиталось но и когда нет ближе
он как вода заноет сам же себя залижет