* * *
Б.С.

Не успеет стемнеть – мы у леса с песчаником,
Элеватор минуя, капустную пойму,
волдыри обнажили подкладку округлых шоссе…
Репродукцию помнишь: Чюрлёнис,
зыркнул колокол с вышки (не вохра)
И кофейные тучи – гуськом…

Сладко спорить, виновнее – что:
на горбу ли оглядка?
Комплекс жертвы карманной? Тупая печаль?
Ну, а наши доценты-отцы, как со страхом на цыпочках шутят!

(Дальше б спорил, да ты промолчал).

…Тишина тишине очищает обочину
от дегтярных подклеек.
Гнешься, линию жизни лизнул – не гони:
по-вороньи меж сучьями холмик ребрист, муравеен

(я решаюсь, да мы не одни)

Жук ли хрустнул? Ты поднял
ветвь (длинней гладиолуса),
а на ней целых пять,
пять дельфинов сирени
шепелявят «Спасибо!» - чем не по-китайски?

«Лада» вздернула правое заднее,
помечая бензином
сброд песка,
возвышенье пологое до горизонта,
и – «Останьтесь!» - сверкнуло петлёй
двум почти подростковьям звериным,

не гадающим – что им за знак?
Не оттянутым вбок шепотком патефона
с завитушками слабоапрельскими,
без отцов волевых в белых, гнутых смешно, убежденно,
шляпах дружб и атак .