[Most Recent Entries] [Calendar View] [Friends View]
Thursday, May 26th, 2005
| Time | Event |
| 9:56a | Чагинская подстанция - в воспоминаниях современников Вчера я-таки смотался в Капотню - посмотреть, что там и как. Интересно ведь - что это за подстанция такая, из-за которой 3 области и пол-Москвы остались без света? Хотя, конечно же, ничего такого уж особенного я там не обнаружил. Так, кое-что выспросил у местных жителей - что и предлагаю Вашему вниманию. Во-первых, позавчера на Московском НПЗ был особенно сильный выброс. Так называемый "факел" был виден аж от м. Кантемировская (а это километров 15). Говорят, что столб огня поднимался метров на 40, и теперь даже саму трубу, по которой идет "выброс", вроде собираются менять - прогорела вся. (Чуть позже выложу фотки, сделанные мною). Однако, справедливости ради должен добавить, что для самих жителей Капотни это не должно быть такой уж новостью. Помню, еще в 1999 году я проводил ряд фокус-групп с жителями Капотни. Так они мне и тогда с этакой извращенной гордостью рассказывали, что в иные ночи они могут по ночам читать книги, не зажигая света - настолько ярко горит "факел" над МНПЗ. Справка: "факел" над Капотней - одна из "достопримечательностей" Москвы. Располагается на территории МНПЗ (Московского нефтеперерабатывающего завода). На вид это - небольшая труба, через которую в атмосферу направляются сжигаемые "отходы" производства. Своего рода гигантская форсунка. По идее, выброс через "факел" должен идти в случае серьезной аварийной ситуации - но, как знают сами капотненцы, он горит практически всегда. Во-вторых, вчера якобы ВЕСЬ МНПЗ стоял. Один местный мужичок сказал: "Я здесь живу уже 60 лет, и не помню, чтоб завод вот так, ПОЛНОСТЬЮ остановился". Возможно, приукрашивал ради красного словца... Также я слышал мнение, что "вчера чудом не рвануло", "господь уберег". По поводу "чагинской подстанции". Тут уже приходилось встречать вопрос - а не связана ли авария на подстанции Чагино с недавним пожаром на МНПЗ? Так вот: оказывается, Чагино - это название деревни, которая была полностью отдана под площадку для МНПЗ. То есть, грубо говоря, сама пресловутая "Чагинская подстанция" стоит на территории завода! Они "связаны" территориально так же, как, к примеру, Красная площадь и Собор Василия Блаженного. Вчера, говорят, к подстанции было не подъехать - буквально в глазах рябило от черных представительских машин. Наивные местные говорят, что "было, наверно, все московское начальство". Однако территория МНПЗ поистине ОГРОМНА. Похоже, было все ж ДВА ЧП: сначала какая-то крупная авария на подстанции, потом - видимо, ВВИДУ этого - авария на МНПЗ, сильнейший ВЫБРОС - а потом, уже к утру, загорелся трансформатор на подстанции. Водители с базы "Мосэнерго", расположенной неподалеку, рассказали, что пожар был очень сильный, что трансформатор - это 200 т отработанного масла, что он был изношен, однако его не сдали в утиль вовремя... Однако вчера к вечеру никаких признаков ЧП или пожара в окрестностях подстанции я не заметил. Все было тихо, спокойно. Как-то даже МЕРТВО. На всем моем пути домой (через Люблино, Текстильщики) не работал сотовый (МТС), не работали светофоры - вплоть до Выхина. Дикие толпы народа вдоль Люблинской улицы пытались поймать такси. Фотки выложу чуть позже. Current Mood:  cheerful |
| 2:51p | Росс Томас "Если не сможешь быть умничкой", Глава 11. Начало см. здесь, далее по 1 главе каждый день в ЖЖ Сапожника . Глава 11 Игнатиус Олтигбе опять опаздывал. Уже на 15 минут. Я расхаживал взад и вперед по своей гостиной, время от времени выглядывая в окошко, выходящее на Четвертую улицу. За компанию со мной был кот Глупыш. Сара ушла спать. Сайз устроил мне почти часовой допрос с пристрастием, прежде чем выдать наконец пять тысяч наличными. Они были упакованы в коробку из-под обуви и аккуратно перевязаны веревкой, причем так, чтобы сверху получилась петля в виде ручки, очень удобной. Я понял, что тут не обошлось без Мейбл Зингер. Сайзу бы и в голову не пришло беспокоиться о таких мелочах. ( Read more... ) - Еще никогда в жизни я не терял пять тысяч долларов, - успокоил я его и отправился домой. Как оказалось, на мясной рулет я уже опоздал, и пришлось удовлетвориться гамбургерами, которые Сара презирала. Затем мы слегка поругались непонятно из-за чего, и в районе пол-одиннадцатого она ушла наверх. Мы часто ссоримся вот так, без повода. В 0.18 я еще раз выглянул в окно. На другой стороне улицы большинство соседей уже погасили огонь и отправились спать. Только уличный фонарь напротив моего дома расточал свой холодный ярко-желтый свет над немногими припаркованными машинами. Цветы под названием «Утренняя краса», заботливо взращиваемые Сарой, решили, что пора вставать, и раскрыли лепестки навстречу свету. Сара очень переживает за свои цветочки. Считает, что они могут стать невротиками. В 0.21 на Четвертой улице показался автомобиль. Он двигался вниз по направлению к моему дому (движение по Четвертой одностороннее). Двигался медленно, как будто выискивал местечко для парковки. Я подумал, что он смахивает на Датцун 240-Z – японский ответ «Порше». Припарковаться можно было, проехав чуть дальше по улице за мой дом, на другой стороне, как раз под уличным фонарем. Немного поерзав туда-сюда, Датцун устроился-таки на место стоянки. Открылась левая дверца, кто-то вышел. Из-за темноты я не мог разглядеть, кто именно, но предположительно это был Игнатиус. Датцун – машинка в его вкусе. Серый Фольксваген проехал мимо моего дома, притормозил, а потом остановился почти параллельно припаркованному Датцуну. Олтигбе вошел в основной круг света. Он был одет в спортивную куртку, рубашку с расстегнутым верхом и широкие штаны. В правой руке он нес дипломат. Шел он не слишком уверенно, словно вглядываясь в номера домов. Я включил лампочку над крыльцом. Игнатиус решительно направился к нему. Он был уже на полпути, посреди улицы, почти в центре светового круга, когда вдруг остановился и обернулся – как будто кто-то позвал его по имени. Он сделал пару шагов по направлению к стоящему Фольксвагену. Потом бросился в обратную сторону – но было уже поздно. Первая пуля, чмокнув, вошла в него – видимо, в правое плечо, и он выронил свой дипломат. Следующая, должно быть, вспахала живот, поскольку он переломился надвое, зажав живот руками. Был и третий выстрел – он настиг его уже в падении. Попало то ли в голову, то ли в шею, не могу сказать точно – но его будто вколотило в асфальт. Он упал и лежал не двигаясь. Согнутая фигура выскочила из Фольксвагена, схватила дипломат и снова запрыгнула в машину. Мотор дико взвыл и задребезжал, но автомобиль не двигался с места. Наконец кто-то, сидевший за рулем, догадался отпустить сцепление. Вой поутих, мотор заработал в ночи с поскуливанием, характерным для Фольксвагена – много шума и не так много проку. Все-таки удалялся он достаточно быстро, не оставив мне возможности выбежать и запомнить номер. Я, впрочем, в любом случае не собирался этого делать. «Кого ж мне напоминает та согнутая фигура?» - мучительно пытался я сообразить. Какая она была – высокой или низкой? Или даже средней? Возможен любой вариант. Кто бы то ни был, он был весь в черном – черные штаны, черный свитер, какая-то черная шапочка или что-то вроде того. И было что-то такое поверх лица, не могу сказать что, кроме того, что оно было черное. Или темно-синее. Там мог быть и мужчина, и женщина, и довольно крупный гном. Я не мог сказать. Кто бы то ни был, он – классный стрелок. Или очень везучий. Я не бросился сломя голову на улицу. Я переждал немного. При звуке первого выстрела я притаился за рамой у окна, выходящего на улицу, высунув голову ровно настолько, чтобы не терять из виду происходящее. Только убедившись, что Фольксваген не вернется, я встал в полный рост. Выстрелы отчетливо бабахнули посреди тихой ночи. Во многих домах вдоль улицы уже горел свет. Я приподнял правую руку и посмотрел на нее: она дрожала. - Что там происходит? Я обернулся. Сара стояла на лестничной площадке с сонным Мартином Рутерфордом Хиллом на руках. - Подстрелили кого-то, - ответил я. - Мужчину, которого ты дожидался? - Похоже на то. Положи-ка малыша обратно в кровать и позвони 9-1-1. - И что им сказать? - То, что я тебе только что сказал. Сара кивнула и начала подниматься по ступенькам. Вдруг она остановилась и повернулась ко мне: - Ты туда не пойдешь? - Я думаю, все уже кончено. - Не волнуйся; я все сделаю. Я еще раз выглянул в окно. В соседних домах появилось еще больше огней. Подойдя к парадной двери, я осторожно приоткрыл ее. Бросилось в глаза какое-то движение вдоль улицы. Соседи делали то же самое – боязливо приотворяли двери. Кот Глупыш прошмыгнул у моих ног и метнулся наружу. «Вперед, бери след!» - крикнул я ему. Кот растворился во мраке. Я прошел через дверь, затем семь шагов до тротуара, вокруг машины – и на улицу, где лежал Игнатиус Олтигбе. Мертвый. Я знал, что он мертв, ибо только смерть может заставить человека неподвижно лежать в такой неестественной позе. Свет от уличного фонаря бил ему прямо в лицо. Еще один кружок света, даже более яркий, неожиданно упал на него. Его глаза были открыты, взгляд был остекленевший и чуть-чуть хмурый. Я обернулся. Новый луч света исходил из фонарика моего чернокожего соседа через улицу. - Господь всемогущий! - сказал он. - Парню продырявили задницу? Насмерть? - Не только задницу, - ответил я. – Вы позвонили в полицию? - Не я – моя старуха. - Моя тоже. Сосед посветил фонариком вокруг. Кремовая рубашка Олтигбе вся была залита кровью. Его волосы темной бронзы тоже, казалось, насквозь пропитались ею. - Вы знали его? – спросил сосед. - Думаю, да. - Он встал прямо напротив вашего дома. - И прямо напротив вашего тоже. - Хм. Звук был, как из дробовика. - Да? - Говорю, стреляли, как из обреза. - А вы знаете, как звучит выстрел из обреза? Казалось, сосед немного поразмыслил над ответом. - Ну да, - сказал он. – Я знаю, как звучит выстрел из обреза. Появились еще несколько соседей. Миссис Хэтчер из соседнего дома вышла в фланелевом банном халате зеленого цвета и в шлепанцах, держа в руке кофейную чашку. Перед тем как взглянуть на тело, она сделала огромный глоток. Я почувствовал запах джина. «Господи! – воскликнула она. – Он мертвый?» - Он мертв, - ответил сосед с фонариком. – Из обреза достали. Вон, почти пополам разорвало. Он посветил фонариком туда-сюда по телу Олтигбе, чтобы дать нам все получше рассмотреть. - Ох, мне дурно, я сейчас упаду! – воскликнула миссис Хетчер, но вместо этого осушила свою чашку с джином. Меж тем послышались сирены. Первый патрульный автомобиль Столичного Департамента Полиции промахнулся, не в том месте свернув на нашу Четвертую улицу. Вторая машина зашла с другого конца и в итоге, чуть-чуть не доехав, уперлась в здание Первой окружной электроподстанции. Полицейские в форме высыпались из машины и начали пробираться сквозь толпу. Для осмотра тела они воспользовались собственными фонариками. Самый старший полицейский взял на себя командование. Он был высокий, худой и выглядел весьма толковым – на все свои 25 лет. - Отлично, парни, только чуть-чуть раздвинемся. Есть тут кто-нибудь, кто видел, как все произошло? - Я все слышал, - сказал мой сосед, – но почти что ничего не видел. Высокий молодой коп вздохнул. - Хорошо. Как вас зовут? - Генри. Чарльз Генри. Я тут живу напротив. Он показал на свой дом. - Хорошо, мистер Генри – и что же вы слышали? - Я слышал несколько выстрелов. Как будто из дробовика. Или из обреза. Высокий молодой коп оторвал глаза от блокнота и с интересом посмотрел на мистера Генри. - А откуда вы знаете, как звучит выстрел из обреза? Генри посмотрел на него так, словно вдруг захотел проглотить свой язык. - По т-телевизору, - проговорил он, запинаясь. – Я слыхал его… по т-телевизору. Молодой полицейский вернулся к блокноту. Он уже не выглядел заинтересованным. - А, ну да, - сказал он. – И сколько ж выстрелов из обреза вы услышали? - Два, - сказал Генри и затравленно посмотрел вокруг. – Как раз два. - Их было три, - сказал кто-то еще. – Я слышал три. - И я, - сказал еще один сосед. Я решил, что настал и мой черед. - Было три выстрела, - сказал я. - Почему вы так уверены? – спросил меня юноша. - Потому что все происходило на моих глазах. Следующая глава |
| 3:11p | "День счастья" у московских "бомбил" Во всей вчерашней истории меня потрясла одна большая гнусность: эта гнусность называется "московские бомбилы". Вот, приятель рассказывает: из Бутова (он там сейчас живет) можно было уехать до "Серпуховской" (вся "серая" ветка стояла) за 100 баксов. Электрички не ходили в Домодедово - вон, по радио говорят, что таксисты ломили 5 тысяч (!) до аэропорта. В общем, почти все наблюдатели признают, что цены на "бомбил" выросли в 3-5 и больше раз. А я не понимаю - с какой стати? Это же чистое жлобство! НИКАКОЙ "заслуги" водителей в том, что случилась авария, не было. В Москве случилось, попросту говоря, большое НЕСЧАСТЬЕ. Это еще дико повезло, что вроде бы никто не погиб. И как в этой ситуации можно было самым бессовестным образом наживаться на том, что многие попали в безвыходное положение? А где нормальная, обычная человеческая СОЛИДАРНОСТЬ? Труднее было ездить? да. Светофоры не работали. Но это же ФОРС-МАЖОР... Я ж не говорю, что надо было возить людей бесплатно; нет. Но почему было не оставить ОБЫЧНЫЕ цены? Кризис и так весьма им помог - подкинул клиентов. Что еще? Почему торжествует лагерный принцип "умри ты сегодня, а я завтра?" Хреново... |
| 6:07p | Картинки с натуры А это обещанные фото с того "московского блекаута". Первая - это тот самый "Факел" вблизи. Сейчас он, поверьте, еле-еле дымится.  А это - жуткая толпа народа возле метро "Текстильщики". Люди стояли в 6-7 рядов, а также шли вдоль Люблинской улицы. ГИБДД постоянно выкрикивала в мегафон призывы к водителям подвезти хоть кого-нибудь. Однако очевидно, что для всей этой толпы нужны были не "бомбилы", а 30-40 автобусов типа "Икарус"...  Одинокий грустный негр стоит посреди московского "блекаута". Фото называется "Текстильщики-Мозамбик"...  |
| << Previous Day |
2005/05/26 [Calendar] |
Next Day >> |