Настырная просьба о любви
Предположим, что некий благородный мужчина – назовем его Вася – решил помочь своей слабосильной соседке и безвозмездно донес ей тяжелую сумку от самого метро до дверей квартиры. «По-тимуровски», так сказать. Хорошо ли поступил Вася? Безусловно! Достоин ли он похвалы? Несомненно! Должна ли соседка испытывать по отношению к Васе чувство благодарности? На наш взгляд – да. А как же? Сумка тяжеленная, а он ее пёр чуть не километр, да еще по ступенькам поднимался. Еще неизвестно, как бы сама соседка ее дотащила. И сколько б ей пришлось с ней мучаться. А так – раз! – и пожалуйста, проблема решена, старой женщине облегчение.
Нет, определенно Вася совершил благородный поступок.


Однако «продлим» ситуацию. Что, если Вася решит: раз он так хорошо помог соседке Марье Петровне – пусть она покормит его своим обедом! А что? Ей разве жалко? И разве это будет несправедливо?

Как мы отнесемся к такому повороту? Пожалуй, тут уже делается как-то неловко… за Васю. Возникает ощущение, что он где-то перегибает палку, не правда ли?

Нет, если Марья Петровна САМА – как бы, что называется, «в благодарность» - пригласила бы Васю пообедать, в этом бы не было ничего плохого. Житейски это было бы совершенно понятно. Но вот ТРЕБОВАТЬ этого обеда, если он не был обговорен заранее – в таком праве мы бы Васе, скорее всего, отказали бы.

Почему? Да потому что нам инстинктивно понятно – ТРЕБОВАТЬ благодарности нельзя. Это не принято. Наоборот, одним из важнейших признаков «добрых дел» считается то, что они делаются «не в расчете на благодарность», да еще и на конкретную, определяемую самим «благодетелем». Когда «благодетель» начинает вдруг требовать «благодарности» самому себе за потраченные им неимоверные усилия – это более всего походит на вымогательство взятки.

Именно поэтому Россия в нынешнем конфликте с Эстонией оказалась – на сторонний взгляд – в крайне скользком и уязвимом положении. Ведь что такое «Бронзовый солдат»? Предполагается, что это – некий ЗНАК того, что эстонский народ благодарен советским воинам за освобождение от фашизма – и оттого чтит их память.

Когда памятник убирают с центральной площади – многие в России расценили это как свидетельство того, что «благодарности больше нет». Возможно, что дело обстоит именно так; но как же можно ТРЕБОВАТЬ – «эй, нет! Так нельзя! Будьте нам благодарны по-прежнему!!»

Со стороны это и воспринимается именно как вымогательство. Все равно как если бы наш Вася принялся бы бесчинствовать перед закрытой дверью испуганной соседки, грозить дверь поджечь, а ее саму – побить; и всё из-за того, что «неблагодарная тварь» отказала ему в ничтожной просьбе – пустить в дом и накормить чем бог послал!

Вася-то свято уверен, что имеет на это полное право; но ведь соседка так не считает! НЕ ХОЧЕТ она пускать его в дом. Может быть, у нее комплексы; может быть, идиосинкразия на мужчин – да мало ли что. И нам придется принять ее правоту: ибо никто НЕ ОБЯЗАН быть благодарным!

Мы считаем, что эстонцы почему-то ОБЯЗАНЫ были чуть ли не вечно хранить все памятники воинской славы советского периода, потому что «мы их спасли». Но тут нет логики: быть или не быть благодарным – это дело того, кто получил благодеяние, не благодетелю решать за него. Единственное наше право – это, может быть, «больше не спасать». «Вот нападут снова на Эстонию фашисты – а мы ее больше ни за что спасать не будем! Раз они такие неблагодарные сволочи!» Это да, это мы можем.

У этой ситуации может быть и другой аспект: можно воспринимать ее так, что была заключена своего рода СДЕЛКА: мол, «мы» спасли Эстонию от фашизма, а они «взамен» согласились блюсти наши воинские захоронения и всегда превозносить великий и могучий Советский Союз. Но такое «европейское» понимание, естественно, с ходу отвергается прибалтами: они справедливо сразу просят указать, что это за сделка и где она, собственно, зафиксирована.

Понятно, что никаких документальных следов нет, однако, даже если б и были, нашим горе-патриотам было бы не легче. Дело в том, что перевод разговора в русло «ты – мне, я – тебе» вообще снимает вопрос БЛАГОДАРНОСТИ – ключевой и наиболее болезненный для нашего оскорбленного самолюбия. Вернемся к Васе. Если бы вдруг так случилось, что Марья Петровна с Васей бы договорилась: он таскает ее сумки, а она за это кормит его каждый четверг и субботу? Все было бы, вроде бы, «окей». Только вот – поступок Васи сразу перестал бы быть «благородным» - и, следовательно, ни о какой «благодарности» со стороны соседки и речь бы уже не шла. Какая благодарность? – «Только бизнес, ничего личного!» Понравилось бы такое Васе?

Да едва ли!

Так и с Эстонией; договориться с ней на уровне «вы нас спасли от фашизма, а мы бережем ваши памятники – а в остальном идите лесом!» - это вовсе не заманчивая перспектива «исправления испорченных отношений». Наше израненное национальное самолюбие требует благодарности – а это почти то же самое, что требовать ЛЮБВИ.

И, как и всякий отвергнутый любовник, мы предстаем перед всеми (кроме как в своих собственных глазах) в самом смешном и жалком виде.

Надо бы опомниться. И – просто пожать плечами. Главная заповедь отвергнутого любовника давно сформулирована: «В общении с женщиной главное не забывать, что на свете есть еще масса других женщин».