Книга забытого отчаяния
Мое поколение 40-летних – в чем-то уникальное поколение в истории России. Какое еще успело во вполне сознательном возрасте «обжечься» последовательно на двух банкротствах государств, гражданами коих оно имело честь состоять? Мы же огребли «по полной программе», причем на очень узком историческом промежутке – меньше десятилетия между первым и вторым.

Гордиться тут, понятно, особо нечем. Наоборот, сей печальный опыт большинство сегодня старается изо всех сил забыть. Однако нам надо иметь в виду общественно-политический контекст, если мы хотим разобраться, скажем, в феномене восприятия обществом нашумевшей книги Паршева «Почему Россия не Америка». Мы видим: сначала – обвальный успех и слава чуть ли не «гуру», а спустя несколько лет, вплоть до сегодняшнего дня – не менее огульная массовая критика, свист и почти остракизм.

Чтобы понять причины, достаточно посмотреть на дату выхода первого издания паршевского бестселлера – 1999 год. И немного напрячь память, конечно же.

Итак, первый суверенный дефолт на нашей памяти случился в 1991 году. Глубину того провала мы, пожалуй, начали осознавать только сейчас, по прошествии полутора десятка лет. Его масштабы потрясают воображение: государство тогда «кинуло» на миллиарды всех – и собственных граждан, и страны – члены СЭВ, и «проклятых капиталистов», и международные организации. Гражданам СССР, как мы помним, государство цинично отказалось отоваривать талоны (привычно называвшиеся «деньгами») какими бы то ни было товарами, продуктами и услугами по им же установленным ценам. В магазинах по всей стране продавались исключительно целлофановые пакеты да еще трехлитровые банки березового сока (почему-то).

С иностранными кредиторами обошлись не менее жестко: кредитов Правительство СССР набрало почти на 100 млрд. долл., а в «резервах» тогдашнего Госбанка на момент прихода правительства Гайдара, по свидетельству последнего, оставались считанные миллионы (!!) тех же «зеленых».

Крах был оглушительный и невообразимый. Кончилось ВСЁ. Особо пикантно было осознавать, что такой грандиозный развал произошел в отсутствие каких-либо серьезных внешних катаклизмов: не было ни изнурительной войны, ни грандиозных природных катастроф. Просто – какой-то тихий, но сокруши тельный «чпок!»

Банкрота постигла обычная участь банкротов: его расчленили в надежде, что по отдельности какие-то части проявят большую способность развиваться и платить по долгам. Для «простых граждан» Первый Суверенный Дефолт обернулся резким обнулением сбережений (из-за разом круто изменившегося масштаба цен), галопирующей инфляцией и прочими «радостями» (в которым традиционно, хотя и непонятно почему принято обвинять Гайдара).

Спустя всего семь лет, в 1998 году, грянул новый дефолт. На этот раз шумно обанкротилось уже новое государство, возникшее на обломках предыдущего. Оно было сильно урезано в масштабах, в нем были проведены санационные реформы… Но это не помогло. Крах получился чуть меньше по масштабам, но все равно крайне болезненный.

В своей книге, вышедшей в 1999 году, Паршев в конце много внимания уделяет проблеме долгов России и проблеме «откуда нам брать валюту». Эти «злободневные» главки, которые в глазах нынешнего читателя смотрятся диковато и непонятно, выдают тайну происхождения супербестселлера: очевидно, что перед нами – чрезмерно разросшаяся остропублицистическая статья. Или, если хотите, статья, развившаяся и переросшая в книгу.

Потому что для непредвзятого читателя понятно, что «пуанта» книги – именно здесь, в главке о долгах и валюте современной автору РФ. В современных переизданиях мучительные размышления Паршева над вопросом «Где брать валюту» кажутся совершенно лишними и не имеющими ценности с точки зрения основного изложения (не удивлюсь, если в каких-то изданиях их нынче вообще опускают). Вообще, везде, где появляется слово «валюта», у Паршева слышится какой-то надрыв. На деле же главное ОПРАВДАНИЕ книги – именно там. Я очень советую всем, кто критикует Паршева, еще раз прочитать те места, где автор говорит о долгах и валюте. Не потому, что там звучат какие-то откровения – а наоборот: именно потому, что там никаких откровений нет. В тех строчках бьется отчаяние… Критикам стоит задуматься, почему это отчаяние было абсолютно понятноранним читателям Паршева.

Отчаяние – вот основное чувство, которым порождена «Почему Россия не Америка». Потому она и попала так точно в резонанс общественных настроений в РФ: потому что большинство населения тогда чувствовало то же самое.

Разберемся, почему. Я буду говорить о событиях всего-то 9-10 летней давности, которые вроде бы все и так должны прекрасно помнить. Тем не менее практика показывает, что способность человека ЗАБЫВАТЬ НЕПРИЯТНОЕ поистине феноменальна. А помнить стоит.

Итак, по результатам Второго Суверенного дефолта национальная валюта за считанные недели подешевела в 4 (!) раза, а государство официально отказалось платить по Государственным (!) Краткосрочным Обязательствам. От этого пострадали как иностранцы (нерезиденты), так и родные отечественные банки. Практически все крупные банки (кроме «Альфы» и, понятно, Сбера), имевшие большую клиентскую сеть, обанкротились вслед за государством – вследствие чего у значительного количества граждан в очередной раз за 7 лет «сгорели» все сбережения и вклады. Количество убийств и самоубийств в очередной раз резко возросло…

Это, так сказать, было «на поверхности». Желавшие ознакомиться с ситуацией поближе с удивлением обнаруживали, к примеру, что размер государственного долга РФ за истекшие 7 лет увеличился до почти 180 млрд. долл. То есть казавшийся в начале 90-х огромным долг бывшего СССР не только не начали отдавать – наоборот, набрали новых еще почти на такую же сумму. И все – относительно краткосрочные, с весьма жестким графиком погашения.

В то же время ушлые журналюги пересчитали по новому курсу объем государственного бюджета РФ на 1999 год. Получилось порядка 20 млрд. долл. Злые языки тут же провели параллели и обнаружили, что этот бюджет 140-миллионной «сверхдержавы» почти равен бюджету Финляндии и уступает годовому бюджету отдельно взятого города Нью-Йорка.

Кому как. Кого-то в 1999 году буквально доводило до нервного смеха сравнение с Финляндией – государством, буквально по всем (кроме бюджетных) параметрам уступавшим РФ на порядок; меня лично в то время шокировало сопоставление с Нью-Йорком; я не понимал, как так могло случиться, что всего лишь ГОРОДУ надо «на жизнь» больше денег, чем нашей стране, где из конца в конец надо лететь 9 ч на самолете?! Не знаю, что больше поражало Паршева…

Но мысль, о которой вообще хотелось забыть сразу, была еще страшнее: совершенно непонятно, как государство с годовым бюджетом в 20 млрд. долл. будет отдавать долг в 180 млрд. долл.?! ЗА СЧЕТ ЧЕГО?

Это при том, что все предыдущие годы госдолг не сокращался, а только рос;

При том, что никаких обнадеживающих «точек роста» в экономике – тех, которые могли бы обещать заветную «валюту» (а чем же отдавать долги, номинированные в долларах?) – за 7 лет, равно как и за предыдущие 80, в экономике так и не появилось;

При том, что госбюджеты все 90-е годы и так сводились с огромным ДЕФИЦИТОМ;

При том, что «послать буржуев на…» и просто отказаться платить тоже представлялось невозможным – ведь целые классы товаров, включая жизненно важные продовольственные, в РФ не производились вообще. То есть вставал тот же самый «проклятый» вопрос: если старые долги не платить, то ГДЕ БРАТЬ ВАЛЮТУ??

Где, где России брать столь нужную, столь недоступную, столь редкую валюту??

Вот – ключевой вопрос книги Паршева. И ответ, если ее внимательно прочитать, там дается: НИГДЕ. «Климатическая теория» рождается как ответ на этот вопрос; точнее, как ответ на отчаяние, порождаемое безуспешными поисками ДРУГОГО ответа.

Конечно, этот ответ звучит как приговор. Собственно, это приговор и есть; другое дело, что ТОГДА и его многие восприняли с энтузиазмом, в соответствии с давним исконно «русским» принципом жизни: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Много ли народов имеют в своем арсенале такую пословицу?

Теперь, конечно, с высоты удачного во всех отношениях 2008 года, сам бог велел перейти «к позитиву». Страхи 1999 года, сам Паршев «с его нелепой теорией» нам в 2008 году кажутся милыми чудачествами выживших из ума кагебистов (благодушный взгляд) или выдумками злобных недоумков-русофобов («патриотически-государственнический» взгляд). Валюту, вишь ли, они не знали где взять; да у нас этой «валюты»!! У нас в 2008 году одних резервов ЦБ – больше чем полтриллиона (!) долларов; а госдолг – то ли 30, то ли 40 млрд. пожухших «зеленых» (никто уж и не следит, ибо – неинтересно). «Сама жизнь опровергла злобные пророчества наших затаившихся врагов», - вот такой вердикт хотелось бы вынести по итогам сей поучительной истории «двух дефолтов».

Однако не получается. Не получается потому, что мы-то промеж себя знаем: Россия не сделала никакого экстраординарного усилия, чтобы вырваться из логической западни: ни умственного, ни физического. Мы не сделали никаких прорывов: ни научных, ни социальных, ни трудовых. Ничего не произошло ВНУТРИ НАС, чтобы мы могли себе позволить заслуженно наслаждаться «эпохой благосостояния». Что же произошло? Откуда валюта?

Ответ общеизвестен: «а нефть вздорожала». Да, по сравнению с началом 1999-го (13 долл. за баррель) – почти в 10 раз. Как начала дорожать в том же 99-м, так, собственно, и продолжает вот уже 9 лет подряд. И этим объясняется всё: и полтриллиона в «кубышке», и Стабфонд, и даже победа наших клубов в Кубке УЕФА (аж две победы).

В стране в органах госуправления «трудятся» сегодня в процентном отношении даже больше людей, чем было во времена СССР; это при том, что при СССР госсобственность была тотальной! Что это означает, как не то, что государство просто таким образом «берет на иждивение» всех «лишних» людей, которые не могут найти себе применение в изначально неэффективной экономике?

Традиционные заклинания насчет «развития малого бизнеса» все реже звучат с высоких трибун; они и раньше-то были бессмысленны, но теперь их вопиющая бессмысленность уже надоела всем – от произносящих до слушающих. Государство заманивает граждан в «бюджетники» и госслужащие – и параллельно неуклонно отбирает у них гражданские права, от свободы слова до избирательных возможностей. И это правильно: почему иждивенцы, которым придумывают работу, чтоб они не ощущали бесцельности собственного существования, должны иметь право «возбухать» и вообще как-то путаться под ногами?

А самое главное и самое печальное: у нас, по большому счету, никаких иных путей получения «валюты», кроме продажи природного сырья за рубеж, со времен появления книги Паршева так и не появилось. А следовательно, несмотря на всё «благополучие», его приговор остается в силе!

Правда, обыватели, вновь благодарно припавшие к сосцам государства, уверены, что отныне так будет всегда, и просят их больше не беспокоить «всякой ерундой и злобными домыслами». Странное, чтобы не сказать больше, доверие к Левиафану - после двух циничных и унизительных дефолтов подряд, случившихся на памяти нынешнего поколения, исторически совсем недавно!

Но тише! 1999 год был в прошлом веке, русский обыватель опять забылся сладким и безмятежным сном.

Его разбудит только очередной пинок грубой Реальности. Хорошо, если не раздавит.