| 4:29p |
под весною, на девятой девочке, под весною
засыпали камни, купались в грязной пене, мы с тобой
золото и медь, метаморфозы нескончаемых полей
отсюда вышли ворон и медведь, скорей
открой четыреста страниц кровавой почты
ни день, не ночь, сплошные абоненты, чти
память одинокого, заброшенного зверя
не веря в полное отсутствие химер, не веря
в сон, в империю, в восход, в слепого Бисмарка
в карете, что лениво, пространно говорит о смерти
о кусочках льда и о Вестфалии, о полноте разлук
и мелочности первых поселенцев, я просто развожу
немного меда в сукровице, я пью за вас, месье Анжу
за вас, невинно убиенных в Ираке, Джамму и Кашмире
для тех кто мило, четко, с расстановкой говорит о Мире
я приготовил длинный нож, длиннее шпаги гугенота
пусть не окончена работа седых повстанцев, тех ребят
что о бабле уже не сипят, а пьют вино и режут алчно
баранину на мелкие кусочки, я побываю в Сочи, грязно и порочно
валяться буду в шелковом белью с портовой шлюхой, с именем Марина
ну что же ты оставила для сына? немного масла, непочатый край
кусочки скарлатины на окне, трясина, хаос, блять, ну выбирай
и не ищи уж истину в вине, ищи ее в земле, на глубине семнадцать футов
и перестань так томно, поминутно, ежечасно присягать на верность всяческим пажам
я долго думал, а потом лежал в болотной жиже, улыбаясь, читая Бальмонта
я скоро буду первым человеком в нечеловеческих пространствах, из льда
восстанем, возродим отчизну, лиловых мальчиков, седеющих так рано
могущих доползти лишь до дивана, схватить кусок и снова удавиться
не перестаньте надо мною виться, те ангелы, числом не двадцать пять, а боле
ну доколе закроют школы, отведут всех в классы, под Ворхолла одеты
пидарасы
лишь в голове нечто, на пальцах три кольца, ах, милая, упала ты с лица |