| 5:58p |
Достаточно бойко продефилировав по пыльным уттаранчальским дорогам, успев возненавидеть Ришекеш - дьявольское место, абсолютно нечеловеческое и чуждое, прибыл я на гостеприимную раджастанскую землю.
Автобусы, ах эти индийские автобусы, грязь, сырость, тела, ползущие по тебе могильными червями, дети плачущие, алчущие подаяния садху, разговорчивые индусы, водители в состоянии перманентного абстинентного синдрома. Мальчишки торгующие дурно пахнущей снедью пихают свой нехитрый товар завернутый в газету прямо в открытое окно, тебе в обветренное, измученное личико. О, как они умеют доставать своим неумеренным вайшнавистким торгашеским даром. "Дядя, купи, вот это и это и вот это ... ах не хочешь? ну тогда я почищу тебе ботинки, сделаю массаж, спою, станцую ... нет? ну тогда может тебе угодно ...(производится жест посредством указательного пальца правой руки)." "Нет, мальчик , мне угодно чтобы ты отстал от меня и вся твоя разношерстная, цыганская братия, оставила меня наконец в покое..."
Раджастан оказался местом несколько неиндийским что-ли. Уж очень как-то все это выглядит ну ... не по индийски, да. Тюрбаны, зловещие двадцатисантиметровые усы, золото в ушах, обувь а-ля Маленький Мук. Все это про мужчин кстати. Женщины представляют собой нечто эфемерное закутанное в разноцветное сари, тонкие руки усыпаны мириадами безвкусных побрякушек, все это великолепие бренчит на ходу и превращает сакральное женское тело в некое подобие елочной игрушки. Однако нам тут не до сочельников, основные силы уходят на борьбу с бесчисленными хитрованами, жизненное кредо которых наверняка что-то типа - "если я не опущу туриста сегодня, то кто-то за меня это сделает завтра".
Города изумительны. Джодпур - это сказочное место абсолютно. Синий город, синий, синий, синий, синева просто ошеломляет. Сидя (нет, не на высоком холме) в раздолбайском шалмане на крыше небольшого отельчика, времени в котором просто нет, ибо самость застыла в невероятной стагнации, никакого движения, ну вообще без движения там все, поверьте. Так вот, сидя на крыше, попивая Бханг Ласси, наблюдая город словно вытканный из синевы, синее безмолвие наполненное белыми островками минаретов, серыми башнями индуистских храмов, под сладкую музыку муэдзиннов, кришнаисткие песнопения, начинаешь путать некоторые неумолимые физические и метафизические причины, первопричины и следствия. Тысяча и одна ночь - происходит вот, здесь и сейчас, в эту ночь. Шехерезада шепчет тебе на ухо сокровенное и сакральное, несколько слов, гурии рвут на части твое бренное тело ... Что это я? Это все Бханг Ласси. Впрочем Джодпур действительно великолепен. Недаром славные кшатрии перед боем предпочитали наслаждаться опиумом именно над крышами этого славного города. Ибо что такое смерть когда все здесь происходит само собой - и великолепие,сила и страх Махарадж и просто небытие.
Джельсамер - город золота и пыли. Величественный форт словно древний магический символ возвышается над пустынными землями. Его кривые улочки словно млечный путь, его цвета - цвета золотого храма ариев, люди его - выродились. Ровно как и в другим местах, но я сейчас не об этом. Джельсамер - это такая цитадель изгнанников, грустная песня пустынника, несколько капель маковой выжимки.
В Джельсамере наняв пару славных верблюжьих выродков и одного человека по имени Талиб я отправился в пустыню дабы подобно славному брату Пердурабо(с братом O.V) преобрести несколько брэнд-нью мистических откровений а заодно и поискать кое-что, ну по исторической части, не суть ...
Итак, странствия мои по пустыне носили характер более ознакомительный нежели телемический, вместо обещанных сорока девяти демонов и мага Абрамелина - бесконечная вереница танков и всяческой подобной убийственной стали перемещающаяся с неумолимостью люциферова крыла по направлению к пакистанской границе. Кроме того видел цыган. Понял почему - "Табор уходит в небо". Цыгане торчат поголовно, основное занятие - обторчаться и гонять по пустыне на лошадках своих херовых со сворой безумных особаченных оборотней, загонят газельку, загрызут, на костерок, пожрут и дальше. Так и живут, болезные.
- Талиб, откуда цыгане взялись?
- От дьявола, сэр.
- Талиб, что война будет?
- Будет, сэр, будет.
- Талиб, а ты за кого воевать пойдешь?
молчание
- Талиб, как детей зовут?
- Фатима, Ибрагим, Мухаммед ...
- Талиб, как четвертого зовут?
молчание
- Талиб, как четвертого зовут?
- Саддам Хуссейн, сэр.
Лицо гордого сына пустынь сереет, глаза наполняются гневом. Индустан отвечает подземными толчками и ошеломительным, багровым пустынным закатом. |