savliy's Journal

Гора с плеч
Сегодня завершил свои депутатские полномочия – сдал окончательно все, что должен был сдать, получил последнюю зарплату. Дежурство по стране окончено. Одновременно из Думы полностью ушла всякая легитимность. Даже признаков присутствия народных интересов там нет. Выборы тотально фальсифицированы. По стране номенклатура ЕР нагло загребает все, что еще не разграбили олигархи. Круг замкнулся. Коммунистическая олигархия, придумавшая выбирать из одного депутата, заменилась либералистической, придумавшей, что народ для голосования ей вообще не нужен. По этому кругу мы прошли, потеряв 100 млн. населения, 5 млн. кв. км территории, половину национального достояния, статус великой державы и сокращение русского народа примерно на 20 млн. душ. Вторую половину национального достояния при Путине окончательно легализовали как свою собственность несколько сот грабителей. Народ все это не только стерпел. Пацаки радуются.
Тяжесть с плеч – долой, но на душе тяжесть-то остается. Это уже не разложение Империи, это ее последние дни. Пьянка-гулянка на последние и перед тем, как повеситься – вот что напоминают мне предновогодние торжества и прославление убиенной народом страны.
Что больше всего помнится от четырех лет в Думе? Да много разного… Главное: каким бы вопросом я ни занимался, я нигде не находил государства. Везде была своекорыстная власть, везде – трусливые и лживые чинуши. Но государства – нигде. Никто не защищает интересы России. Я не встретил ни одного представителя власти, кто бы был этими интересами озабочен. В Думе такие были, но очень немного. Может, с полсотни наберется. Теперь разве что десяток можно наскрести. А в разного рода администрациях – никого. Паразиты – одно слово.
Мне довелось писать объемные законы, многократно выступать с трибуны. Но результат ничтожен. На память приходит несколько поправок, которыми просто обеспечивалось соблюдение Конституции в каком-то президентском законе (при это половину поправок отклонили), да еще принятие Думой обращения в связи с воссоединением Русской Православной Церкви (едросы забыли, я им напомнил, и они быстренько состряпали какой-то анемичный текст). Все остальное отметалось, потому что оппозицию едросам запрещено было даже слушать. С 2006 вообще невозможно было даже внести законопроект, потому что регламент Думы требовал официального заключения правительства, а правительство заключения давать не собиралось. Вот и все законотворчество. Кстати, закон о статусе депутата, который предполагает ответственность за подобные уловки, ничем так и не обеспечен. Никаких законов, которые предусматривали бы санкции к чиновникам, попирающим статус народного представителя, так и не возникло.
Есть косвенные результаты. Из множества поднятых «Родиной» тем правящая олигархия попыталась присвоить немало. В основном в целях распиаривания. Воровство у оппозиции не предусматривало серьезных мер. Они только планировались для отвода глаз. Скажем, в сфере демографии. Мне довелось опубликовать обширный материал в тот же день, когда Путин выступил перед Федеральным Собранием по поводу «материнского капитала» и прочих инициатив в области демографии. Любой может сравнить, насколько путинские инициативы были поверхностны в сравнении с теми, которые выдвигала «Родина». Так и по другим темам. Мы выдвигаем идеи – они подхватывают и превращают их в решения, которые лишь создают кормушки для все того же стада коррупционеров. Поэтому впредь программа оппозиционных сил должна быть такой, что ее нельзя присвоить. Должны быть предложены такие меры, которые будут убивать коррупцию и олигархию. И такая разработка у меня есть. Ничего о ней не скажу, пока время не настанет.
Думский период был для меня плодотворен. Изданы три крупные монографии (одна, правда, была написана еще до депутатского периода) и три брошюры. Две монографии стали объектом яростных нападок «общечеловеков», усмотревших там «возбуждение» и даже подстрекательство к мятежу. Враги русского народа дали мне оценку, которую я рассматриваю как награду – включили в состав 100 «русских фашистов», числят чуть ли не инициатором депутатского «письма 19-ти», посвятили мне крупные статьи в своих докладах и брошюрах, цитируя из моих работ стопроцентно верные (и совершенно неуязвимые с точки зрения права) суждения. Ну и без клеветы не обошлось. Все мои усилия придушить клеветников законными средствами оказались безрезультатными. Почему? Потому что в органах прокуратуры работают трусы. А в Генеральной Прокуратуре – прямые пособники клеветников. Они мне даже более отвратительны, чем вся эта сволочь, скопившаяся в Общественной палате.
Покидая Думу, я вспоминаю, как мы уходили из Московского Совета после расстрела парламента России и разгрома Советов по всей стране. Могу сказать то же, что сказал тогда, в 1993: мы сражались с номенклатурой всерьез, мы не играли в оппозицию, мы не искали себе должностей, не делали свой «маленький бизнес» на политике. Но нас было очень мало, мы не получили поддержки ни от кого. Народ, в общем и целом, был равнодушен к нашей борьбе и к судьбе страны. Во власти мы не нашли сторонников. Национальный предприниматель боялся протянуть нам руку (за самым малым исключением). Интеллигенция предпочитала клянчить нищенские подачки у власти. СМИ лгали самозабвенно, а когда Кремль им платил – просто вдохновенно.
После Думы у меня есть один «должок», который я признаю в порядке самообязывания. После 1993 я потом целый год в свободное от работы время бесхитростным языком писал «Мятеж номенклатуры» - своеобразную хронику 1990-1993 годов. Книга так и осталась уникальной. Мемуары были разные, а вот обзор событий и аналитические выводы – таких публикаций мне не встречалось. Теперь тоже надо оставить некий «документ эпохи». Ведь столько пересудов, столько лжи было в СМИ, что будущие исследователи нашего «окаменевшего г…», будут введены в заблуждение. Многие эпизоды требуют того, чтобы сказать, как это было на самом деле – с точки зрения «включенного наблюдателя». Кажется, я смогу это сделать, не слукавив. Ведь никаких долгов ни перед властью, ни перед соратниками у меня за этот период не образовалось. Можно писать, не оглядываясь на последствия.