schisma
schisma
.............. ..............

September 2008
  1 2 3 4 5 6
7 8 9 10 11 12 13
14 15 16 17 18 19 20
21 22 23 24 25 26 27
28 29 30

schisma [userpic]
Обещанные топталки

Не в силах устоять перед решимостью нонешних мазохистов…

«А скажут, скажут…»

Конкурсное. Подбиваю хвосты… э… в смысле добиваю обещанных по индивидуальным заявкам, и всё такое. Почему ветер дует» и «Зеркало».

Почему ветер дует

Рассказ написан на последнюю «Грелку».

И у него есть один огромный минус (на самом деле их значительно больше, но самый главный минус, к счастью, всего один). Я прочла его пару недель назад (или чуть меньше), но не помню уже ничего. То есть вообще ничего: ни стиля, ни героев, ни сюжета, ни… Я не помню даже, есть в этом рассказе диалоги или нет.

Пессимист на это посмотрит как на глобальный провал: всё плохо, рассказ никакой.

Оптимист ему возразит: нифига не плохо! Ляпы-то, вон, тоже не запомнились!

Вот. Это как бы преамбула. А теперь я перечитаю рассказ ещё разок и раздербаню его с пристрастием.

Первое, что бросается в глаза — эпиграф:

- Коленька, не суй пальцы в розетку - током стукнет!

- Меня?! Не стукнет!

(Реальный диалог. Ей-богу!)

Всё. Силы мои на этом уже иссякли. Если бы я не отдохнула предварительно, если бы топтала рассказ в числе прочих, а тем более если бы играла, как остальные, он ушёл бы мусор сразу по прочтении этих бессмертных строк.

Автор! Источник цитаты в эпиграфе указывается без авторских комментариев (если уж ты так любишь эпиграфы, а я, вот, к примеру, их терпеть не могу во всём, что сложнее статьи). Видишь ли, читатель — это такая тварь, которая верит автору на слово по умолчанию. И если автор пишет: «реальный диалог», то читатель эти слова понимает в буквальном смысле без дополнительных оговорок. Ну ты сам посуди: если бы диалог был нереальный, ты б, наверное, так и написал: «нереальный диалог» или «всё наврал», или «жене приснилось». Понимаешь, указание источника цитаты — это констатация факта. Ну вот как-то так принято. Вот, скажем, на странице 349 «Большого словаря иностранных слов в русском языке» есть статья «Кубизм». Так вот, если я захочу сослаться на эту статью, я не буду писать: «Большой словарь иностранных слов в русском языке, М., 1998, с. 349. Ей-богу!» И дело не в том, что это словарь (словари иной раз такое содержат, что хоть стой, хоть падай), и даже не в том, что это проверяется. Дело в том, что выражение «ей-богу» не является доказательством, а значит, в контексте констатации употреблять его — детский сад.

Дальше, однако, едем.

стал специалистом по нудной и грязной, малооплачиваемой работе

У выражения «малооплачиваемая работа», очевидно, есть антоним. Это «многооплачиваемая работа».

А ещё мне очень понравились выражения «специалист по малооплачиваемой работе», «специалист по скучной работе» и «специалист по грязной работе». Так и видится диалог: «Вы специалист?» — «Да?» — «А в какой области?» — «В малооплачиваемой» (варианты: «В скучной» и «В грязной»). Гениально, по-моему.

Вообще-то когда за два года трижды спасаешь родную планету от гибели, то хочется уже получить хотя бы звание старшего сержанта, о лейтенанте не говорю...

На самом деле я человек вполне тщеславный и амбициозный. Неправду про меня говорят - мол, Ванька закопался в свои дела, тянет воз за всех, стал специалистом по нудной и грязной, малооплачиваемой работе. Другие дослуживаются до мрачного гения Шекспира и злобного парижского итальянца Тарантино, а мой потолок - Донцова и Мистер Бин. Мол, я и есть тот сержант, который не мечтает стать генералом. Это не так, право на Шекспира я обязательно получу. И генералом стану. Но пока-то мне не к спеху, верно?

Хотя справедливости в жизни, конечно, хотелось бы побольше...

Так… О чём этот отрывок? Давайте смотреть внимательно.

В первом абзаце автор утверждает, что его герой хочет повышения в должности.

Однако первое же предложение второго абзаца («На самом деле я человек вполне тщеславный и амбициозный») свидетельствует о том, что первый абзац — ложь. Если человек «вполне тщеславный и амбициозный» (кстати, зачем здесь это идиотское «вполне»? как можно быть не вполне тщеславным и не вполне амбициозным, а, автор?), так вот, тщеславный и амбициозный человек (пусть даже «вполне) трижды за два года спасать планету за здорово живёшь не станет (разве только по желанию «благому и непринужденному», но тут-то речь идёт не о желании, а об обязанностях). Это — раз. Два: последнее предложение второго абзаца («Но пока-то мне не к спеху, верно?») начисто перечёркивает и тщеславие, и амбициозность героя. Как это «не к спеху», если перед нами тщеславный и амбициозный человек («вполне тщеславный и амбициозный», то есть «полностью, совершенно тщеславный и амбициозный», да)? Это как, вообще, понимать? Автор, ты чего сказать-то хотел?

И тут же читаем: «Хотя справедливости в жизни, конечно, хотелось бы побольше…» Так я не разберусь, ему справедливости хочется или удовлетворения амбиций?

Бред какой-то, честное слово.

Теперь от слов «В тот год первое сентября пришло поздно» и до слов «вполне нужно проверять всерьез - как версию» (то есть добрых две тысячи знаков без малого) автор пытается типа непринуждённо ввести нас в курс дела. Таким образом, мы узнаём о том, что лето в октябре — «это уже слишком» (гм… а я так думаю, это всё от географической широты зависит); что существует какая-то служба, которой предстоит «заняться этим вопросом» (непонятно только, каким именно, но не в том суть), а сверх того — некто гениальные одиночки, «такие как Валерочка», правда одиночки рождаются «не каждый век»; что «глобальное потепление не форс-мажор. Ну, не такой, как с тем астероидом. То есть - пока не такой, пока не форс-мажор. Наверное» (не дофига ли тут, уважаемый автор, букв?); что руки до этого… гм… «не форс-мажора» не доходят (а, видимо, должны, только, если честно, я уже ничего не понимаю, в частности, чьи же это руки); что «проблему с астероидом-убийцей» решили «все-таки за пару месяцев» и «практически без всяких суперменов Олегов Меньшиковых и героических Галкиных» (автор, вам никогда не говорили, что прямое упоминание живых и недавно сыгравших в ящик в ироническом контексте — это моветон?); что, помимо потепления, есть ещё и наводнения, из-за которых «Парк машин пострадал в Германии. Дети, там, в школу пошли на месяц позже»; что «последние наводнения в Приморье и ураган "Земфира Борисовна" в Сочи - это, конечно, знак» (не иначе свыше); что существуют некто «инфантилы»; что «вроде бы никто пока не имеет доказательств, что все это связано с инфантилами», но что «связанным с инфантилами может быть всё» (вот с этим я, пожалуй, спорить не рискну); что у диабета есть «возбудители» (судорожно высматриваю на книжных полках справочник по болезням эндокринной системы); что «лежит на поверхности» факт связи диабета «с детьми или с детьми-инфантилами» (автор, фамилии пишутся с прописной буквы!); что физиология детей обусловливает их любовь к сладкому; что существуют «инфантил-желания» (у Диабета?), что «при срабатывании инфантил-желаний, неумеренность, следовательно, болезнь» (очень, очень непростая грамматическая конструкция); что «Диабет второго типа - когда ребенок стесняется своей детской любви к сладкому и инфантил-желание срабатывает на появление болезни, при которой сладкого нельзя - это, согласитесь, нетривиально» («нетривиально» — это не то слово!); что есть «неполиткорректный анекдот про потепление - дети чукчей наконец-то поверили в себя» и что этот анекдот «вполне нужно проверять всерьез - как версию».

Да… Образ педофила Диабета, имеющего связь с детьми (в особенности «с детьми-инфантилами»), — это, конечно, да…

В принципе же, однозначно я из этого отрывка поняла только то, что «вполне» — это любимое наречие автора. Ещё я поняла наконец-то, почему до сих пор так и не вспомнила, о чём этот рассказ. Свойство памяти (моей личной, во всяком случае): запоминаю только осмысленный текст. Ну и до кучи я поняла, что «Главное — опоздать!», на первую страницу которого автор насовал, кажется, всё, что только вообще мог придумать, в сравнении с «Почему…» блёкнет, как индийский хлопок в крутом кипятке.

Дальше, вроде, становится полегче. Дальше автор подаёт нам информацию через диалог (а я лично, в отличие от многих, недостатком это не считаю, а в сравнении, скажем, с тем аццким ужосом, который предшествовал диалогу, так и вовсе считаю однозначным достоинством). Но и в диалоге концентрация ахинеи достигает совершенно непристойного уровня. Вот, к примеру:

Мне тоже с ним хорошо работается. И просто пообщаться, поболтать с начальником тоже люблю. Впрочем, для нас часто треп - это продолжение работы. Или, скорее, преддверие. Доктор-Ватсоновское бормотание, в котором рождается истина. Иногда.

Автор, вот о чём этот отрывок? Я попыталась сформулировать его суть самостоятельно, но у меня ничего не получилось. Я поняла только первые два предложения. Зато у меня получилось сформулировать пару вопросов. Вопрос первый. Зачем ты пишешь: «для нас часто треп - это продолжение работы»? Читатель идиот? Читатель не понимает, что работа оперативника по умолчанию предполагает общение с шефом? Вопрос второй. Зачем тебе понадобилось вот это: «Или, скорее, преддверие. Доктор-Ватсоновское бормотание, в котором рождается истина. Иногда»? Какая ценная информация зарыта в этой фразе? К чему тут многозначительное уточнение «иногда», вынесенное в отдельное предложение?

Первая и главная проблема твоего текста — именно что сонное невнятное бормотание. Такое впечатление, будто ты сам не знаешь, о чём хочешь сказать, и пытаешься понять свою мысль по ходу появления слов. «Я пошёл по коридору. Я часто хожу по коридору. Иногда, когда я хожу по коридору, я встречаю коллегу. А иногда не встречаю. Скорее встречаю, чем не. Наверное. Хотя точно сказать не могу. Вполне точно. А не вполне могу. Кажется…»

Убицанасмерть.

цыфйцыфйцыфйцыф.здщьб.ждб.ждб. ббббббььбббббббббббь

Автор, ты забыл добавить: «хшшшхшшш». Точно-точно, это я тебе как профессиональный редактор говорю. А в слове «ббббббььбббббббббббь» у тебя ошибка: мягкий знак удвоенным не бывает. Исправь, пожалуйста.

Неудивительно - когда на Землю падает реальный астероид…

Погоди-ка, автор, так это ты нам на трёх страницах из пяти имеющихся предысторию рассказываешь? А ну-ка глянь, что у тебя в начале рассказа написано:

В тот год первое сентября пришло поздно, уже пятый месяц лета пошел, а осень все не наступала. Понятно, глобальное потепление. Но все равно - это уже слишком. Боюсь, нашей службе придется уже в ближайшем будущем заняться этим вопросом… Вот, проблему с астероидом-убийцей все-таки за пару месяцев решили, и практически без всяких суперменов Олегов Меньшиковых и героических Галкиных.

И что мы видим дальше? Никакого глобального потепления, зато «на Землю падает реальный астероид» и более того: проблема решается очень даже с помощью «Олега Меньшикова», о чём свидетельствует финал рассказа.

Так. О чём рассказ, я пересказать своими словами всё равно не смогу, хоть и перечитала, предоставлю слово автору. «…какой-нибудь пятилетний Федюшка из средней полосы с офигенной самооценкой, которому по ящику рассказали, как прекрасен Тихий океан… вполне может вызвать» пару ураганов для удовлетворения своего «инфантил-желания», даже если сила такового желания «недостаточна, чтобы перенести… Тетюши на берег моря». «Тетюши» — это, видимо, название населённого пункта. Ну, то есть идея в том, что детские желания порождают катаклизмы. Непонятно, правда, почему порождают, может, всё дело в Диабете, но вот как бы суть такая. И, значит, главный герой разруливает очередной глобальный катаклизм. Разруливает быстренько, незатейливо, и к чему надо было городить огород из пяти страниц, я, признаться, из концовки не поняла.

Ну и резюме. Это халтура, и это фтопку. Автор, похоже, сам не знает, чего хочет сказать, и мысль ему диктуют слова, а не наоборот. За что словом зацепился — то и понёс. Так нельзя. Если уж взялся что-то писать, то хотя бы подумай сначала, о чём речь пойдёт. А то у тебя пустопорожняя болтовня вместо рассказа получилась.

К тому же я не поняла, на кой надо было городить огород с «допуском» к литературе, если этот «допуск» вообще ни на что не влияет. И при чём тут кошки? И зачем надо было посвящать им отдельную главу?

Да, ну и прямое упоминание реально существующих современников — это совсем ни в какие ворота не лезет. Не знаю, может быть, это кому-то покажется смешным, пикантным или ещё каким-нибудь интересным, но я считаю это признаком дурного тона.

Вот и хватит, наверное. Так сказать. На всякий случай. Потому что устала я, как ишак. Продираться через это безумное сонное бормотание, через миллион уточнений к каждой фразе и каждому телодвижению, через жуткое полчище вводных слов и прочих лишних фраз — это работёнка та ещё. Ты, автор, в другой раз читателей пожалей, выражайся поуверенней, не надо столько смятения на кв. см. текста.

Зеркало

Рассказ написан на прошедший недавно «Бес сознательного».

Ты жив, я тебя спас. Грех взял на душу. Лоха пристрелил, что на тебя пушку наставил. А ведь ты, зараза, даже спасибо не сказал!

«Что на тебя пушку наставил» — это лишнее. Собеседники, судя по всему, отлично понимают друг друга, и тут это уточнение, явно предназначенное для читателя, как корове седло.

Идея-то неплохая, да вот истину, что за все надо платить, как-то позабыли.

Не дофига ли тут служебных слов? Как-то в чём-то надо бы где-то всё же подсократить, нэ?

«Советы» отменили, а те, кто был на обочине жизни, так там и остались.

«Те, кто… так там» — это тоже ничаво себе конструкция. Сюда ещё можно «тут, где» добавить.

И до сих пор продолжают выкладывать свои «кровные» дети кухарок и дворников за престижное жилье в домах бывших господ.

Автор, веришь, три раза читала. Всё пыталась понять, как можно выкладывать кухарок и дворников за престижное жильё и почему родные дети называются так затейливо и взяты в кавычки. Ты, это… ну, вот, значит, да…

С иголочки одетый мужчина, как заправский эквилибрист, лавировал между кучами мусора.

Автор, ты представляешь себе, сколько мусора надо накидать, чтобы человек, который «лавировал между кучами мусора», напоминал эквилибриста?

«Нет. Это не движение наверх, это поход по минному полю без металлоискателя. Каждый шаг – скачок в бесконечность. Рванет, не рванет. Провалится нога вот в эту дыру? А та трещина, ощерившаяся рваными краями, выдержит ли? Или я ухну вниз? А потом: треск рвущейся одежды, кровь и дикая боль в изломанных суставах…»

Это, если кто не понял, размышления героя прямым текстом. Автор, да ваш герой — поэт! Я теперь знаю, откуда у него бабло. Респект за тонкий намёк.

Кстати, у тебя довольно стрёмная пунктуация:

Вот и конечная цель – небольшая площадка с одной дверью: – «Уфф. Дошел».

Объясни мне, непонятливой, зачем ты после двоеточия тире пихаешь? Или ты расставил альтернативные знаки препинания, размышляя над вариантами оформлением реплик?

- …в следующий раз одену каску.

А есть во что одевать? Или это тонкий намёк на культурный уровень нашего поэта?

Не найдя звонок, он подергал витую бронзовую ручку. Старое дерево судорожно затряслось.

Да, да, не иначе как «судорожно». Вы, автор, просто какую-то апокалиптическую картину рисуете. Но не дорисовываете. Надо писать: «судорога скрутила старое дерево, и оно затряслось». Отчётливей, пожалуйста, в следующий раз.

Запах кислой капусты, подгоревшего лука и прогорклого масла, нокаутируя, шибанул в нос: «Боже, ну что за идиот придумал это уплотнение? Какой придурок заставил людей ходить черным ходом и проникать в клетушки комнат через коммунальную кухню?»

– Вам кого? – прервал стенания прокуренный бас.

«Запах» — это фамилия, я правильно поняла? У вас и знаки препинания о том свидетельствуют, и недвусмысленное действие Запаха, и воспоследовавшие стенания пострадавшего. Нос, в который шибанул Запах, надеюсь, не пострадал. Остаётся, правда, непонятной мотивация Запаха, но от неё мы можем и абстрагироваться.

Голос принадлежал старухе в застиранном халате, цвет которого не мог бы определить и эксперт по окраске тканей.

– «Серо-буро-малиновый» – подумал Сергей.

Автор, вы понимаете, я не могу объяснить вам, что здесь криво, потому что тут не криво только слово «стакан».

Ещё, я так мыслю, Сергей — эксперт по окраске тканей. Вот, кстати, и второе объяснение его достатку.

Мужчина вздрогнул – на блюдечке рядом с газовой плитой лежала пачка «Беломор-канала». Ну вот, а еще говорят, что мысли не материальны.

Убери второе предложение, будь добр. Не надо рассказывать читателям смысл анекдота. Большей этой темы касаться не буду, ищи сам, т.к. это у тебя общая проблема. Неизящная шутка тем и отличается от изящной, что плохой юморист не умеет вовремя остановиться. Если же говорить более общо, то именно этим отличается всё неизящное от всего изящного вообще.

«…Два тощих паренька в застиранной школьной форме, узнав у меня (как слова-то сквозь рыдания разобрали) подробности, как могли успокоили и велели ждать. Через час и велосипед был на месте, и фингал у обидчика появился…»

Это мысли героя, если кто не понял. Автор, да ваш герой не поэт, он прямо сразу про заек. Мысли льются как по писаному — офигеть, я тоже хочу научиться так думать!

Лирическое отступление для тех, кому неймётся сообщить мне тайну тайн

Я в курсе, что мыслим мы совсем не так, как передаём это на бумаге, и что если мы начнём буквально передавать на бумаге всё, что думаем и говорим, то у нас получится не литература, а мешок пописулек. Но я и речь веду не о том.

Речь я веду, в частности, вот об этом: «Два тощих паренька в застиранной школьной форме», «сквозь рыдания», «как могли успокоили»», «через час и велосипед был на месте, и фингал у обидчика появился» и т.д. (там, выше, ещё дофига таких примеров).

Граждане графоманы! «Два тощих паренька в застиранной школьной форме» окажутся в передаче мыслей просто «они». Нет, даже не просто «они», а безо всякого «они» вообще. То есть это получится неопределённо-личная конструкция множественного числа: «узнали», «успокоили», «велели ждать» — всё. Кто «они», как «они» — это уже не мысли, это в лучшем случае устный рассказ постороннему слушателю. Человек, когда общается сам с собой, не рассказывает себе подробности, которые ему и без того прекрасно известно. Если ему надо акцентировать собственное внимание на застиранной школьной форме, он скажет не «два тощих паренька в застиранной школьной форме», а «сами тощие, форма застиранная» — почувствуйте разницу, что называется.

То есть в нашем варианте вот этот отрывок должен звучать примерно так: «Сами тощие, форма застиранная… Как слова-то разобрали, я ж ревмя ревел!» (приведён пример, повторяю). А дальше, граждане, должен идти текст от автора, потому что сам себе человек не будет рассказывать, что с ним сделали в буквальном смысле, он будет рассказывать себе только о своих впечатлениях. Ещё он может задавать себе вопросы. Он же не шизофреник, верно?

Или всё-таки шизофреник?

Конец лирического отступления.

– Если это «немного», то «Париж-Дакар» скоро станет этапом «Формулы-1» - проворчал мужчина.

Не верю. Верю, что мог подумать такое, но не верю, что сказал вслух. Вообще, автор, ваш герой производит впечатление не бизнесмена, а мелкого пацанёнка, главное и любимое занятие которого — производить впечатление, притом в первую очередь на себя самого. Такой тип очень хорошо вписывается в образ какого-нибудь «иронического афериста», но не делового человека.

Содержимое бутылок волшебным образом исчезает, не оставляя никаких воспоминаний кроме жуткой головной боли и бунтующего желудка.

Головная боль и бунтующий желудок — это тоже воспоминания? У вас написано: «никаких воспоминаний кроме». Разночтений, как я понимаю, нет.

Противно. Крупные капли срываются с обнаженных веток и противно капают за шиворот.

Дорогой автор! Никогда не пиши больше «противно капают за шиворот»! Особенно если перед этим ты уже один раз напишешь слово «противно». Я понимаю, что тебе отчаянно хочется создать ощущение противной сырости, но поверь, от того, что ты будешь повторять: «Халва, халва», губы слаще не станут.

Второе лирическое отступление. Психологизьм психолухов

Граждане графоманы (а также все остальные и к ним приравненные)! Настроение, да будет вам известно, создаётся не наречиями. Наречия — это авторское отношение к происходящему, а совсем не констатация факта. Вот «крупные капли», которые «срываются с обнажённых веток» — это да, это констатация факта. Беда лишь в том, что этот факт на самом деле очень живописен и поэтичен. Ничего противного в нём нет. Есть печаль той или иной степени, есть тоска какая-нибудь, но до «противно» нам ещё далеко, мы покамест за этими каплями всего лишь наблюдаем. Ведь о том, что «капли капают» (офигенное словосочетание, кстати) «за шиворот», мы узнаем существенно позже, в самом конце, когда у нас уже возникнет когнитивный диссонанс между описательной частью («крупные капли срываются с обнажённых веток и… капают») и оценочной («противно… противно»). До слов «за шиворот» я лично пребываю в недоумении: что противного (два раза) в этом грустном описании осеннего дождя?

А что мешало автору заранее создать иное настроение, я лично не понимаю. Любое прилагательное, констатирующее тактильные ощущения субъекта («холодные», «скользкие», «колючие» и т.п.), немедленно дало бы нам понять, что мы являем собою не стороннего наблюдателя, а выдвинутую непосредственно под дождь плотскую тушку — и всё сразу встало бы на свои места.

Конец лирического отступления.

Хоть бы зонтик бугай какой-нибудь подержал.

Автор, на каком слове стоит ударение в этой фразе? Если на «зонтик», то почему не «кто-нибудь», а именно «бугай»? Если на «бугай», то почему такой стрёмный порядок слов в предложении и почему такой не менее стрёмный набор слов («хоть бы», «какой-нибудь»)?

Мокни тут, пока поднимешь наверх все припасы.

Это от первого лица повествование, да? А зачем здесь «все припасы»? Герой не знает местоимения «всё»? Ему обязательно надо рассказать самому себе, что такое «всё»? А автору, следовательно, лениво создать такой контекст, который позволит нам определить значение слова «всё» самостоятельно?

…на фига я охрану отпустил… На фига столько упаковочного материала расходовали?

А не дофига ли здесь «на фига»?

Может участливый, немного с укоризной взгляд? Взгляд умудренной жизнью женщины. Взгляд, пронзающий насквозь. Взгляд, вынимающий самое сокровенное из души…

Ты бы, автор, определился со взглядом-то. «Пронзающий», «вынимающий самое сокровенное из души» (последнее, кстати, монстр само по себе) — это несколько из другой оперы. Умудрённая жизнью женщина, если «умудрённая жизнью» её ключевая характеристика, смотрит всё-таки поспокойней. Даже если насквозь видит молодняк. Точно-точно тебе говорю. Ты просто перепутал ощущения героя с особенностями чужого взгляда. Я верю, что под взглядом умудрённой жизнью женщины герою стало неловко, не вопрос. Но не надо презентовать это читателю столь высокопарно и вычурно.

Кстати, уважаемый автор, напоминаю тебе, что всё вышесказанное (то есть абсолютно всё) я нарыла на двух страницах твоего бессмертного рассказа. А всего в твоём бессмертном рассказе четыре с половиной страницы, и дальше, как ты понимаешь, я в частности вдаваться уже не буду, ибо с частностями, надеюсь, и без того всё ясно.

Поговорим о главном.

Итак, рассказ «Зеркало», и в этом рассказе представлен фрагмент человеческой трагедии: Вовка, один из братьев-близнецов, после насильственной смерти второго брата сходит с ума. В его померкшем сознании брат жив: сидит с ним рядом, пьёт водку, спорит и пытается доказать, что Вовка не прав в своём отношении к жизни и смерти, к насилию, свободе, мечте — словом, к тем абстракциям, которые во все времена являли собою главные темы человеческих разногласий.

Автору удалось убедить меня в том, что Сашка (так зовут убитого брата Вовки) жив и действительно пьянствует вместе с Вовкой. При этом я не могу сказать точно, удалось ли это автору в действительности или же за обилием режущих глаз ляпов я просто не уделила необходимое внимание мелочам. Перечитывать, если честно, не хочется: рассказ очень грязен. Это, по-моему, как раз тот случай, когда человек, знает, о чём бы он хотел написать, но совершенно не умеет писать. Случай, надо сказать, не самый запущенный, потому что обычно бывает строго наоборот: бессмыслице придаётся более или менее приличное оформление.

Но вот этот ляп — один из самых крупных: Сергей (наблюдатель) нужен в этом рассказе только для того, чтобы мы смогли понять, что никакого Сашки в действительности нет, а Вовка общается с зеркалом. Это фи, автор, это трижды фи. Твоя старуха с «беломориной» в зубах смогла бы выполнить роль Сергея с большим блеском и втрое большей непринуждённостью, просто зайдя в комнату с горячими сосисками (ну сделал бы ты её добровольной сиделкой или даже оплачиваемой прислугой — всё равно ведь она у тебя эпизодом возникает).

Итого. Сергей — это сущность сверх необходимого, что для рассказа крупный минус, и уже за один этот минус «Зеркало» полетело бы фтопку. Настроение передано из рук вон плохо, стилистически рассказ и вовсе убог. О композиции совсем ничего говорить не буду: коль скоро Сергей — фигура лишняя, то и композиция вся ни к чёрту получается. Лучше б ты вместо этого аморфного Сергея, который только и делает, что приходит и уходит (а нафига приходил-то, спрашивается?) показал кухонную грызню бабки с «беломориной» и третьей, скажем, соседки, причём если бы ты не связал (не связал, да, здесь «не» — это не опечатка) характер и содержание этой грызни с характером и содержанием Вовкиного бреда, получилось бы и сильнее, и глубже.

Дальше. Дальше — это собственно разговор Вовки с «Сашкой». Я не могу сказать, где там генеральная кривизна, потому что, на мой взгляд, там криво вообще всё. Но из-за того, что в диалогах полно экспрессии и мало собственно «рассуждалова», он становится ещё кривее. Рассказ и без того невелик, а слова-паразиты, посторонние реплики и прочая истеричная инверсия естественным образом сокращают «полезную площадь» диалогов, отчего с первого прочтения их смысл оказывается почти непостижим. Понятно, что рассказ пишется о живом человеке, и у этого человека есть свои интонации, свой темп речи, своя манера выражаться и т.п., но адаптировать это всё, тем не менее, надо.

На том и остановлюсь, ибо мозг у меня уже зашёл за подсознание. Всем спасибо, все свободны.

Imported event Original

Comments

Хм, думал, будете топтать за другое... :)

Хм, думала, вы спасибо скажете. Инициатива-то, между прочим, не моя была.

Спасибо, конечно!
Я, собственно, в другом комменте уже сказал. :)

Ой, тогда извините за грубость. (смущённо шаркает ножкой)
"Значит, не врали", и комменты действительно ходят через раз.

Нет, просто мы с вами говорим с некоторым отставание по времени, поэтому ответ идет не на последний коммент, а на предпоследний. :)
Серьезно - спасибо. Как говорится, буду думать (с)

На здоровье. :)
(А комменты всё равно не ходят, проверила. Так что я тоже буду думать -- как ЖЖ забороть.)