kitty_racks@lj: хотели — забирайте

В ответ на это и ещё вот это.

Для дюже интересующихся и свирепо рвущих на груди рубаху с воплями: «А я, блин!» объясняю.

Мне так захотелось.

Мне. Лично.

Почему — не ваше дело.

Прим. специально для kitty_racks@lj. Что срослось, то срослось. Говорить мне спасибо или нет — решать вам, я ещё из ума не выжила и на истину в последней инстанции, как всегда, не претендую. Местоимение «ты» ни в коем случае не персонифицировано. Резкость суждений не означает перехода на личности. Я не злая, я просто не умею лукавить.

В размышлениях своих опиралась на вот эти два ваших постинга (и на один из указанных выше), а также на рассказы, упомянутые в них и выложенные на ваш сайт: «Обочина», «Ложка», «Не тварь», «Тикуа-Хша», «Бабкино счастье», «Извращенец».

«Первый Ё», «Чёрную воду» и «Три к одному» не нашла. Но, в принципе, материала и без того выше крыши.

Вы ставили фундаментальный (обращаю внимание) для большей части активно пишущих вопрос: почему многими высказывается резкое и необоснованное неприятие ваших рассказов?

В то же самое время вы не можете понять, почему многие считают ваши рассказы конъюнктурными.

Отвечаю. Чуют фальшь, а обосновать не могут.

Разбираю один рассказ дотошно, об остальных скажу буквально пару слов. Засада везде одна и та же, просто где-то видна отчётливо, а где-то не слишком.

Обочина

Третье место в конкурсе… на минуточку.

Авторская ремарка: «в "Обочине" дико переживала».

***

Поехали переживать. Излагаю основные ошибки.

1. Кому сострадаем?

Улица казалась бесконечной. Закопченные бетонные стены поднимались в серое небо, и оттуда нескончаемо сыпался мерзкий, вовсе не зимний дождь. Под ногами жидко чвякало, левая нога в дырявом ботинке безнадежно промокла.

Это казалось закономерным после утреннего собеседования - и мелкий ледяной дождь, пропитавший самый воздух, и уехавшая из-под носа маршрутка, и эта пустынная улица между бетонных заборов, куда Андрей свернул в надежде сократить путь к метро.

Нет, о том, что тут «казалось» на каждом шагу, говорить сейчас не стоит, есть вещи и поважнее.

Первый же повод для отторжения: герой рассказа — неудачник. И это ещё полбеды.

«Андрей нерешительно глянул в оба конца бетонной улицы, одинаково скрывающихся в дождливой мгле, зачем-то поднял глаза к бесцветному равнодушному небу.

И двинулся по выщербленным ступенькам».

Я прочла примерно четверть рассказа и уже дурею от этих прилагательных и наречий. Я с этими причастиями скоро с ума сойду. Я это «зачем-то» — ненавижу.

Вот она, беда практически всей современной литературы, — мы видим вместо человека окружающие человека детали.

Деталей так много, что от них рябит в глазах. Слов потрачено до чёртовой матери. И вот вопрос: зачем?

Если затем, чтобы нагнать атмосферу холода и отчаяния, то давайте подумаем: ни холод, ни отчаяние не могут быть абстрактными. Они всегда — результат ощущений человека.

Кстати, а где тут человек?

И кстати, кто он?

Вспоминаем: Андрей — женатый и глупый инженер-неудачник (был бы умным, освоил бы компьютер, был бы удачливым, устроился бы на работу).

Автор, обратите внимание: это всё, что мы знаем о герое. Чуть дальше мы узнаем ещё и о том, что он не слишком смел, но однозначно глуп (был бы умным, не полез бы в кабак вообще).

И поэтому, когда его начнут рвать на части, мы вместо сострадания что испытаем?

Правильно, гадливость и отторжение.

Это не нас терзают — вот в чём фишка. А терзают не нас, потому что отождествлять себя с мелкотравчатым неудачником не станет никто.

Вот если бы он был трогательным неудачником, тогда да, часть аудитории стала бы ему сопереживать.

Если бы он был обаятельным и симпатичным неудачником, ему стала бы сопереживать ещё большая часть аудитории.

Да даже если бы он был мерзопакостным неудачником...

Образа нету, автор. Образа. Ты рисуешь нам отдельные факты его физической жизни. А внутренний-то мир, где он?

Потому и смотрится эпизод с цветом отстранённо: какая нам разница, вспомнит герой цвет или не вспомнит, и каким будет этот цвет.

И ещё по образу героя.

В нём нет развития. Ты бросил писать чётко на развилке: герой может через три дня забыть, какого цвета тюльпаны, и продолжить жить, как раньше (наивен тот, кто полагает, что сильное потрясение обязательно изменит человека), а может вообще расстаться с женой и влюбиться в ту рыженькую продавщицу колокольчиков.

Автор, самое интересное для личности — это не собственно приключение, а то, что случится после.

Резюме по образу.

Мы не знаем и никогда не узнаем, кем был герой и кем он стал. Нам, следовательно, этот герой до фиолетового фонаря.

И тут-то можно было бы остановиться, ибо это — базис. Но в рассказе есть ещё две очень серьёзные ошибки.

2. Чем сострадаем?

Из водяной пыли вынырнули сплошные железные ворота - выкрашенные в серый цвет и изрядно облупившиеся. С притулившейся у въезда нелепой будочкой время поступило еще жестче: рамы щерились редкими стеклянными обломками, и одна стенка вмялась внутрь, словно пьяный водитель на "Камазе" промахнулся мимо въезда.

Вот весьма характерный пример авторского стиля: огромное количество картинок. Клип, клип, клип. Восприятие невизуалов перегружается настолько, что к концу предложения забываешь, о чём шла речь в начале.

Большинство людей — кинестетики. Они воспринимают мир чувственно, а не зрительно. Но помимо них существуют ещё и аудиалы (и еще какая-то хрень, если я ничего не путаю). А вот теперь представьте себе, сколько усилий требуется приложить кинестетику или аудиалу, чтобы нарисовать себе «сплошные (!) железные ворота», которые к тому же не просто серые, а с облупившейся краской; будочку, рамы которой «щерились редкими (!) стеклянными обломками» (уверяю вас, невизуал будет минуты три догадываться, что там чем щерилось), а одна из стенок вмялась.

Тут же придётся представить себе и «Камаз», и его водителя.

Я уже устала. Честно. Я устала, и меня совершенно не волнует, что там случится с героем повествования: мне от усталости стало скучно.

Но вильнула стена, и в длинной нише нарисовалось такое же унылое и серое, как улица, зданьице.

Так, ну представили все «вильнувшую» стену, да? Нормально. Загрузились под завязку, но представили. Дальше идём.

Что за ниша? Где она? Почему длинная?

У меня уже язык на плече, а я по-прежнему нифига не понимаю.

Точнее, я бессильно бьюсь головой о монитор, пытаясь представить себе загадочную нишу (наверное, она важна, раз автор счёл нужным упомянуть о ней).

Ну, вывод, соответственно: картинок полста на пятьдесят, а образов — ни одного.

Чем образ от картинки отличается, знаем? Думаем, если не знаем.

3. Изучаем НЛП

Поверхностно и дилетантски.

«…ни один кар не грохотал вдалеке. Неумолчный гул большого города не долетал сюда…»

Для начала, что видим в приведённом выше отрывке?

Видим, в первую очередь, три отрицания на чёртову дюжину слов, одно из которых, в свою очередь, тоже негативно сформулировано.

Теперь думаем, почему опытные бабки-ворожухи не пользуются конструкциями типа: «Ты не будешь болеть», «Ты никогда не будешь счастлив» и т.п., а говорят: «Ты будешь здоров», «Ты будешь страдать всю жизнь»?

Очень просто. Подсознание умеет оперировать только существующими объектами. Грубо говоря, чтобы представить себе чего-то, что не существует, мы должны сначала представить себе то же самое, но в существующем виде. А представив себе что-то в существующем виде, мы нарушаем программу, которую закладывает бабка-ворожуха. «Ты не будешь болеть»? Отлично, сначала подсознание сформулирует для себя болезнь. Дальше объяснять?

Этого не до блеска отмытого «жигулёнка» здесь нет. Попробуйте не думать о том, что здесь нет этого не до блеска отмытого «жигулёнка».

Для того, чтобы читатель представил себе, что где-то чего-то нет, он должен сначала представить себе, что это что-то есть. К тому моменту, как автор введёт негативно сформулированный тезис, читатель должен уже держать в голове тот образ, который будет отвергнут автором.

И вот тут мы подходим к фундаментальному конфликту между автором и читателем.

Автор… Кто тебе сказал, что к тому моменту, как ты введёшь в текст негативно сформулированный тезис, читатель будет готов его принять?

Кто тебе сказал, что читатель уже нарисовал себе ту картинку, о которой ты скажешь: «Этого нет»?

Видишь ли, вся проблема в том, что если у читателя не сложился заранее тот образ, который ты стремишься разрушить, ему придётся сделать вместо одного движения два: вначале представить себе, что нечто есть, а потом — что этого нечто нету.

Попробуйте не думать о том, что здесь нет этого не до блеска отмытого «жигулёнка».

Что видит читатель во фразе: «ни один кар не грохотал вдалеке»? Правильно, он видит в первую очередь грохочущий вдалеке кар. Один, обращаю внимание. Что мы видим во фразе: «Неумолчный гул большого города не долетал сюда»? Правильно, прежде всего, место, наполненное гулом. Но когда эти фразы мы видим порознь, нам ещё не составляет труда сконцентрироваться и воспринять текст адекватно. А вот когда негативно сформулированные тезисы захламляют собой всё пространство, голова перестаёт воспринимать «не» и «нет» вообще.

Я же вам сказала: не думайте о том, что здесь нет этого не до блеска отмытого «жигулёнка».

Теперь нам ещё предстоит непосильная задача: вообразить, что грохочущего вдалеке кара, который мы с таким усилием представили, нет. И гула тоже нет.

Автор, а кто вам сказал, что я была заранее готова представить здесь кар и гул большого города? Вообще-то, ваш очаровательный эскиз, на воспроизведение которого в голове я потратила чёртову уйму времени, пробуждал во мне как раз обратные ассоциации: пустое и тихое место.

Зачем, спрашивается, было внедрять в текст лишние сущности? Только для того, чтобы тут же исключить их?

Уважаемые господа графоманы, писатели и к ним приравненные! Убедительная к вам просьба: формулируйте тезисы по возможности позитивно. Читателю и без того приходится подстраиваться под мировосприятие автора, а тут вы ещё городите огород из сущностей, которые тут же зачем-то убираете. «Заяц пробежал», «кар грохотал», «стояла тишина», «раскинулся пустырь» — только так.

Помните: негативно формулировать можно лишь то, что уже сформулировано позитивно естественным образом (подтекстом): «Пашенька вынул ключ, но в замок его не вставил» — всё.

А все эти ваши витиеватые «кар не грохотал», «мухи не летали» и прочая несуществующая хренотень — она только мозги компостирует и создаёт впечатление дешёвых понтов.

«В первый миг показалось, что игрушка приклеилась, пристыла к подоконнику - такой тяжелой она была. Явно не пластмасса…»

Из той же оперы. Ежу понятно, что не пластмасса, раз маленькая и тяжёлая. Пластмасса тут даже в голову никому не придёт.

И вот такого «негатива» по тексту — куча-мала. Я привела всего два примера — и это даже не десять процентов.

4. Мелкие придирки

Мелкие, обращаю внимание, на фоне более крупных. Объективно весьма себе крупные.

«В ней было нечто столь отталкивающее, что она необъяснимым образом притягивала взгляд».

Да нет, знаете ли, очень даже объяснимым образом. Потому и притягивала, что отвратительное, уродливое притягивает всегда. А вот не стал бы автор кокетничать и пользоваться эвфемизмами («отталкивающее»), сразу понял бы, что фигурка притянула к себе взгляд героя вполне естественным образом. Не знаю, возможно, тут была сознательная игра словами («отталкивающее», «притягивала»), но играть словами за счёт силы текста, — это всё равно что носить фальшивые бриллианты.

Игра словами, конечно, создаст для бедняков ощущение богатства. Но объективно её ценность — три рубля в базарный день.

Знаете, почему плохо воспитывать детей в бедности?

Потому что, став взрослыми, они будут считать мещанскую культуру верхом совершенства.

Читайте, умники. Читайте классическую литературу. Воспитывайте себя не в нищей халупе, а во дворце аристократа. Сразу половина вопросов сама собой отпадёт.

«Андрей замешкался, и будто против воли потянулся к жабенышу».

«И стою я, как дурак». — «Почему как дурак?» — «Потому что похоже».

Почему «будто против воли»-то? Его под локоть кто-то из тонкого мира толкал? Так и напиши: «будто кто подтолкнул его». Его никто не толкал? Ничего не пиши. Потянулся и потянулся. Чего огород-то городить?

«Наверное, не отойди он так далеко, поставил бы каменную фигурку обратно. Но бросать ее теперь в грязь было глупо, возвращаться же - совсем идиотизм».

У меня вопрос: а почему было «глупо» бросать фигурку в грязь? Что, тащить с собой тяжесть — это очень умно? Если мне, к примеру, что-то не надо, я это что-то выкидываю. Фигурку ненужную поставила бы на тротуар: вдруг кому понадобится. Вполне естественный жест, и не надо в грязь выбрасывать.

Кстати, после этой фразы читать уже не хочется совсем. Ибо ложные выводы ещё можно туда-сюда простить, а вот ложные посылки — это, извините, моветон совершеннейший.

Ещё я не поняла, зачем там вообще эта нэцке прилеплена. Без неё было бы всё то же самое. Ну, разве по форме чуть отличалось бы.

Ещё я не поняла, зачем там эта девушка и почему ей припёрло в башку подсказать герою выход. Понятно, что нужна она только автору. Но хоть задрапировать для приличия можно было, нэ?

Укушу рецензентов

Засранцы вы всё-таки, критики доморощенные, и вам бы в первую очередь по ушам навешать надо. Бросаетесь рецензиями налево-направо, а сформулировать их внятно ленитесь. В результате и сами с носом остаётесь, и автору медвежью услугу оказываете.

Вот дождётесь, право слово, что я не авторов, а вас начну воспитывать.

Ложка

Победитель мастер-класса, однако.

Авторский комментарий: «"Ложка" отчаянно-грустная»

***

Те же, там же. Слов на сей раз меньше, действия больше. Читается легче, но всё равно: клип, клип и снова клип.

Образ Дениса опять оборван именно там, где должен был оформиться. Вместо образа получили описание.

Образа тёти Васи нет вообще. А между тем мог бы состояться — материала вполне достаточно.

Вот кто действительно получился, так это дед Евсей и Гришка. Но ведь не о них в рассказе речь-то, не о них…

Остальное наверняка сказали Дяченки.

Идея рассказа мне чужда. Но это уже мой личный вкус.

А вот теперь о грусти.

Я лично её не почувствовала. То есть даже наоборот: весело было. А всё почему? А всё потому, что тон рассказу задаёт не квёлая тётя Вася и не аморфный Денис, а неунывающий, упрямый, как ишак, и очень себе на уме, хоть и мёртвенький дед Евсей.

Зажыгает будь здоров — почище, чем живые.

А сиквел о приключениях деда Евсея и Гришки в Москве так и просится сам собой.

Не тварь

Те же, там же. Ясно, что стёб, ясно, что стёб — это только маска, а образа героя всё равно нет. Мы даже о деремране можем сказать больше, чем об Эльдарионе.

И нет образа вот именно поэтому: «Мне самой интересно, кто выжил в поединке у зеркала - Эльдарион или его двойник».

Автор! Какая нам разница, что за «внутренняя тема» в твоём рассказа и что там валяется четвёртым, тридцатым и сто вторым подтекстом! Мы текста-то не видим. Причём там, где он должен быть.

Мы ничего не можем сказать о герое, мы не видим его развития, мы не можем разобраться в ключевом узле оформления его личности: победил он или проиграл, — вот где засада.

Всё остальное: трэш там, слэш и прочая плешь — это на фоне главной проблемы просто несущественно.

Уважаемые граждане графоманы и к ним приравненные! Убедительная просьба номер два: помните, пожалуйста, что обряд перехода имеет смысл только тогда, когда он пройден или не пройден.

А если автор сам не знает, чем он окончился, нафига нам весь этот огород с инициациями?

Сказки читать научимся, нэ?

Или нам собственно стёб над фэнтези дороже?

Не, ну если так, тады, как говорится, ой…

Тикуа-Хша

Третий не стёбный рассказ — и в начале снова дождь и грязь.

Есть над чем подумать…

Признаться, начинает сильно утомлять, хотя ставить эту деталь автору в вину у меня язык не повернётся.

Но это и не главное. Главное — это отсутствие всякого смысла в рассказе.

Автор, о чём рассказ-то?

Излагаю сужет.

На далёкой планете земляне — супружеская пара и ещё один мужик Федя — проводят наблюдения. Мужик Федя периодически недоумевает: кто кого в супружеской паре любит.

В это время у местного племени дохнет вождь.

Дальше нам рассказывают эклектическую повесть о нравах местного племени. Эклектическую — потому что нравы все земные, просто из разных культур надёрганы. Причём безо всякой логической связи друг с другом. Повесть длинная, пока её читаешь, успевает свариться кофе. Ключевой момент повести: жена вождя — воплощение неоднозначной богини — должна уйти в страну теней вместе с мужем, иначе неоднозначная богиня, поселённая в ней, разнесёт всё нафиг.

Федя, не гляди, что специалист, ломится спасать жену вождя, пока ту не отправили вслед мужу.

Дальше начинается какая-то чертовщина с трупами, и продолжается эта чертовщина ровно столько, сколько требуется племени для того, чтобы выбрать нового вождя, а вождю — чтобы выбрать себе супружницу.

После этого дух неоднозначной богини переселяется в супружницу нового вождя, а супружница старого вождя (спасённая Федей) благополучно дохнет.

В результате всех этих супружеских пертурбаций землян остаётся только двое — Федя и тётка (мужик — тёткин муж — где-то по ходу зверски убит).

И тут-то Федя понимает, что тётка-землянка мужика своего покойного, видимо, всё-таки любила.

Я уже молчу о том, что рассказ написан на тематический конкурс, а темы в нём нет (нет там темы, нет, спокойно. Там есть её эрзац, а сама тема там за уши притянута, если не выделываться).

Но меня не оставляет вопрос: о чём всё-таки рассказ?

И ещё один вопрос меня не оставляет: неужели автор сам не понимает очевидную ложь? А ложь вот где: не будет специалист, работающий на другой планете, спасать аборигенку. Даже если от неё исходит чертовски сильный сексуальный вызов. Автор явно перепутал пионеров XVIII века и наблюдателей далёкого будущего.

Не пионер Федя-то, вот ведь какая неприятность.

***

Авторский разбор полётов:

«Внутренняя тема:

Когда ты играешь в спасителя прелестной незнакомки, еще неизвестно, что ты выпустишь в мир.

Подтекст

Второй слой. Можно всю жизнь пройти рядом с человеком и не узнать его по-настоящему. Что уж говорить о чуждом племени с непонятной культурой.

Третий слой. Что толкает Федора на дурацкий поступок? Вовсе не стремление защитить Келу, а забитое в глубину подсознания влечение к Александре. Такая вот нехарактерная для моих рассказов чувственная мысль».

Честно?

Я вообще ничего этого не увидела. Я увидела кучу притянутых за уши фактов — и это, в общем, всё. Аналогии, озвученные во «втором слое» не нашла вообще. А про «третий слой» совсем молчу.

А почему?

А потому что снова нет образов. Есть механические действия — в огромном количестве. Но чем они мотивированы — остаётся загадкой.

Автор, ты всерьёз полагаешь, что читатель должен угадывать все эти вторые-третьи слои самостоятельно?

А зачем нам это надо? Перед нами скучный рассказ, дочитать который до конца — уже труд непосильный. Ты не заботишься ни о том, чтобы мы поняли внутренний мир героев, ни о том, чтобы мы начали сопереживать им — и что? После этой блистательной демонстрации собственной лени ты хочешь, чтобы мы начали раскапывать подтексты?

Далее не глумлюсь, ибо тут можно трактат написать.

PS. А если кто начнёт хихикать в адрес kitty_racks@lj насчёт её стремления разложить всё по полочкам, огребёт от меня так, что вообще смеяться разучится.

Бабкино счастье

Много банальностей, но есть образы. Взяты они, как правильно замечает сам автор, из далёкого детства, однако они есть, и это делает рассказ обаятельным.

Нет, нормально. Для ученика рассказ очень приличный и объективно очень приятный.

Не утомляют ни студенты-халявщики, ни производственная атмосфера.

Что плохо: для юморески юмор мелковат. Фактически, смешна здесь только сама коллизия (проекция бабкиного счастья на студентов). Остальное, увы, и вполовину не так смешно, как хотелось бы и можно было бы.

Традиционно уже: клип и клип.

Извращенец

А вот это уже почти хорошо. Фарс недотянут: в заданном социуме население должно представлять собой ещё большее быдло, чем в нынешнем. Таким образом, логически здесь требуется иная концовка: присяжные признали подсудимого виновным. Если интересно, почему, объясню отдельно (сейчас просто уже сил нет формулировать).

В остальном — хорошо, действительно занятно и вполне гармонично в рамках фарса утрировано.

И не знаю, кому как, а меня лично обилие диалогов не только не утомляет, но наоборот, дразнит. Читалось влёт, на одном дыхании.

Интересно, что автор, анализируя свой текст, нашёл в нём гораздо меньше предметов осмеяния, чем я. Первое, что упустил из виду, — это глобализация (отделять как от технологичности, так и от корпоративности). Дальше пусть сам ищет (как минимум четыре здоровенные темы).

И вот что я в связи с этим думаю.

Рассказ гораздо более зрелый, чем автор мог позволить себе на момент его создания («позволить» — в буквальном смысле. Прежде чем замахиваться на что-то, надо это что-то разрешить себе самому). Неадекватная, явно заниженная авторская оценка этого рассказа — тому подтверждение. Рассказ, одним словом, оказался взрослее, чем планировал (и до сих пор воспринимает его) автор. И это обнадёживает, надо заметить. И, кстати, многое объясняет.

Ещё. Анализируя этот рассказ, автор упоминает Гибсона, Стерлинга, Стивенсона и Рюкерка. А я, когда читала «Извращенца», не могла отделаться от навязчивого присутствия духа Брэдбери в одной со мной квартире.

Глюк?

А вот насчёт отсутствия в рассказе «разжёванного смысла» автор не прав. Смысл там видится весьма отчётливо. Его потому и не надо разжёвывать, что он выхватывается сходу.

Очень важно: здесь есть образ — и образ реалистичный и сильный. Это образ нашего мира.

И ещё очень важно: короткие, яркие, чёткие клипы — это именно то, что требуется фарсу, и здесь авторская «визуальная» стилистика смотрится выигрышно.

Ни в коем случае не рекомендация

Слушай, не парься. Пиши фарс, пиши антиутопии, пиши сатиру — чем злее, тем лучше. Мозги у тебя что надо, заточка аккурат критико-аналитическая. С чувством юмора никаких проблем. Просто позволь себе быть «плохой девчонкой», которая думает о людях мерзкое, и будь в этом последовательной. Не лезь ты во все эти сопливые драмы-мелодрамы и прочую сказочную мистику, не забивай себе голову беззубыми юморесками — не твоё это всё. Тебе очевидно не интересны люди в самих себе, но столь же очевидно интересны сообщества людей. Между прочим, «Бабкино счастье» — это тоже не про людей как таковых, а про их сообщество. И самое интересное в нём относится к конфликту именно внутри сообщества, а не внутри человека.

А теперь, собственно, ответ на вопрос о причинах

Язык у вас богаче, чем у подавляющей части ваших соперников на конкурсах, и пишете вы существенно более грамотно — отсюда предположения соперников, что жюри оценит ваши рассказы достаточно высоко.

В то же самое время ваши рассказы — все до единого, которые я читала, — очень и очень сырые. Причём их сырость — в содержании: видно, что автор не оформился до конца не только как писатель, но, возможно, и как личность (оформление личности начинается с комплексного принятия себя и чёткого осознания собственного «я»). Отсюда, кстати, отсутствие единого авторского стиля: личные баги есть (кочуют из текста в текст), а вот личного стиля нет.

Сумма же перечисленного рождает у профана недоумение: вроде бы и зрелый автор писал (язык богат), а в то же время и незрелый — что за чертовщина?

А нет никакой чертовщины. Просто люди чуют обман нутром, но не дают себе труда задуматься, откуда что взялось.