Тонко.

Из серии "Собакам и китайцам", ага.

Хорошо сказано.

а чо
все правда

Логично. Медведев у нас Георг VI, Путин - Черчилль.

Судя по тому, что он еще в Пекине, когда такие дела - с хуем вместо сигары.

Но это не то, о чём мы все подумали.

Набирая сабж, лично я подумал о слове "вещь".

!

угу

сами выбирали.

Прекрасно!

было бы круче, появись такая фраза в "Правде" )

Посмотрим, какая появится в "Российской газете".

Обращаться надо к кукловодам...

гениально.
тогда уж сразу "...и будущему президенту"

... и руководству пользователя.

АФ

Гениально!

Давненько Макаревича не запрещали.
"А куклы так ему послушны, и мы верим простодушно..."

Руководству надо было году так в 2007 переименовать страну. Ну чтобы можно было говорить "Путин, первый президент трам-пам-ляндии. Медведев, второй президент трам-пам-ляндии" И сразу все понятно. А то приходится бедным людям вон как изворачиваться:)

Это пять! "Нарочно не придумаешь"

Где-то в будущем была победа – наша главная цель. Казалось, что и все мои проблемы решатся сразу же, как только закончится война. Но чем ближе мы приближались к миру, тем более упорное сопротивление встречали.
Я опять осознал, что уже не молод, осознал бессмысленность этой войны – бессмысленность не убийства, а бесконечных, изо дня в день повторяющихся операций и возвращений с гнетущим сознанием, что я опять ничего не достиг, ничего не изменил и только рисковал жизнью ради ничтожных результатов, гадал, не предали ли меня уже, не знал, кому доверять. Война перестала быть просто боевыми операциями и превратилась в постоянную неизвестность. Никто на этой войне не верил, что она может закончится. Для меня стали безразличны все правила войны. Смерть научила меня не доверять логике. Но эта мысль уже не утешала. Мои силы были на исходе.
Меня охватило странное чувство. Я хотел бы его передать, но вряд ли сумею это сделать.
Я перечитывал свои записи и вдруг ощутил непреодолимую слабость. Слова словно впитывали мою жизнь. Часть души, которая сопротивлялась, помертвела. Я почувствовал в себе смерть.
Я не хотел умирать. Я упрашивал себя не умирать.
Мою роту пытались комплектовать быстро утомляющимся мальчиками, которые не могли таскать на себе снаряжение, но зато умели умирать. Они ничего не понимали в войне, оказываясь под обстрелом, подставляли себя под пули.
Я не хотел себя утешать. Мы все были обречены на глупую смерть. Я учил своих ребят умирать.
Я долго лежал, не смыкая глаз, пытаясь разобраться в своих мыслях, словно изучал самого себя, как изучают безнадежно больного, которому недолго осталось жить. Я боялся додумывать свои мысли до конца.
Мне предстояло нудное ожидание рассвета. Надо было примириться с еще одной очевидностью: я утратил всякое чувство времени.
Я всю жизнь придерживался одного принципа: видеть, помнить и молчать. Но на Кавказе я сумел изменить всем своим принципам.

http://proza.ru/texts/2007/11/15/430.html