Алексей Широпаев
[Most Recent Entries]
[Calendar View]
[Friends View]
Sunday, May 12th, 2013
| Time |
Event |
| 1:39p |
Виктор Суворов: "Власовское движение — последняя попытка вырваться из-под власти большевиков... " 12 мая 1945 года был подписан приказ о роспуске Русской
Освободительной Армии (РОА). О власовском движении размышляет известный
писатель-диссидент Виктор СУВОРОВ.
----------------------------------------------------------------------------
...За
первые 20 лет своей власти большевики истребили в России дворянство,
офицерство, духовенство, купечество, казачество, интеллигенцию. Самых
трудолюбивых крестьян, кормивших страну, они объявили кулачеством и
истребили как класс. После того Россия, вот уже 80 лет, не способна себя
кормить.
Добрались и до крестьянства в целом,
террором и голодом загнав в колхозы. То же самое творилось и в Украине, в
Белоруссии, Молдавии, Эстонии, Литве, Латвии. После всех этих
великих побед над собственной страной грош цена была бы русскому народу,
если бы он однажды не припомнил большевикам их злодеяний.
Вторая
мировая война на территории Советского Союза была, кроме всего прочего,
еще и продолжением Гражданской войны. Солдаты и офицеры Красной Армии
сдавались массами, не желая воевать за эту власть. В настоящий момент в
Сети можно найти много снимков, которые свидетельствуют о том, что в
1941 году немцев встречали как освободителей и в Украине, и в Молдавии, в
Литве, Латвии, Эстонии.
Но они не были освободителями. Всех нас
они считали низшей расой. Они творили чудовищные злодеяния против наших
народов. Именно поэтому они дошли только до Смоленской, Брянской,
Курской, Орловской областей. То есть, до западных окраин России. В
районах Москвы, Воронежа, Сталинграда немцы были недолго, их оттуда
вышибали через несколько месяцев. А ведь у них была возможность дойти до
Урала. Не будь они так глупы, против большевиков воевали бы миллионы
русских людей, не говоря уж об украинцах и других народах.
Народы Советского Союза были поставлены перед выбором: воевать под красным знаменем Сталина или под красным знаменем Гитлера.
Какой
вариант лучше? Оба – худшие. Воевать под знаменами Гитлера - воевать
против своей страны. Но и воевать под знаменами Сталина – воевать против
своей страны. Русский народ во Второй мировой войне был окончательно
сломлен и побежден.
Победил в войне не народ. Народ остался в
рабстве. Победил товарищ Сталин, победили чекисты, стукачи и вертухаи,
победили большевики. Они остались у власти, продолжая войну против
всего мира, в том числе и против своего народа. Чего стоит один только
Карибский кризис 1962 года, когда мир в любой момент мог сорваться в
пучину своей последней войны. И ради чего? Ради того, чтобы установить
коммунизм еще на одном острове, острове нескончаемого карнавала, игорных
домов и проституции?..
Сейчас в результате "великих побед" русский народ либо разбегается по всяким Бавариям и Калифорниям, либо спивается и вымирает. Власовское движение я расцениваю как последнюю попытку русского народа вырваться из-под власти большевиков.
Попытка оказалась неудачной. Удачной быть и не могла. Для большевиков
Андрей Андреевич Власов был врагом страшнее Гитлера. Для Гитлера он был
низшей расой. Но и для мудрейших стратегов Вашингтона и Лондона он не
был нужен. Зачем им возрождение русского народа? Потому власовцев, как и
казаков, как и других борцов против раковой опухоли коммунизма они
после войны сдавали Сталину на истребление. О цифрах можно спорить. Но
не подлежит сомнению, что участие русских в борьбе с большевиками было
массовым. В любой другой ситуации, то есть, если бы немцы воевали не
против наших народов, а против коммунизма, власовское движение могло
быть в десять раз более мощным. Несмотря на поражение, война полутора
миллиона русских добровольцев под командованием одного из самых
талантливых генералов Красной Армии против власти комиссаров является
смертным приговором всему режиму, установленному обманом в 1917 году.
Виктор СУВОРОВ
http://www.unian.net/news/543935-vlasovskoe-dvijenie-poslednyaya-popyitka-vyirvatsya-iz-pod-vlasti-bolshevikov.html
| | 6:03p |
Юбилей поэта 
Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ
ХРАМ ГРИГОРИЯ НЕОКЕСАРИЙСКОГО, ЧТО НА Б. ПОЛЯНКЕ Названье «Неокесарийский»
гончар, по кличке Полубес,
прочел как «неба косари мы»,
и ввёл подсолнух керосинный,
и синий фон, и лук серийный,
и разрыв-травы в изразец.
И слёзы очи засорили,
когда он на небо залез.
«Ах, отчаянный гончар,
Полубес,
чем глазурный начинял
голубец?
Лепестки твои, кустарь,
из росы.
Только хрупки, как хрусталь,
изразцы.
Только цвет твой, как анчар,
ядовит…»
С высоты своей гончар
говорит:
«Чем до свадьбы непорочней,
тем отчаянней бабец.
Чем он звонче и непрочней,
тем извечней изразец.
Нестираема краса —
изразец.
Пососите, небеса,
леденец!
Будет красная Москва
от огня,
будет чёрная Москва,
головня,
будет белая Москва
от снегов – всё повылечит трава
изразцов.
Изумрудина огня!
Лишь не вылечит меня.
Я к жене чужой ходил, луг косил.
В изразцы её кровь замесил».
И, обняв оживший фриз,
белый весь,
с колокольни рухнул
вниз
Полубес!
Когда в полуночи бессонной
гляжу на фриз полубесовский,
когда тоски не погасить,
греховным храмом озаримый,
твержу я: «Неба косари мы.
Косить нам – не перекосить».
1971
| | 10:09p |
Андрей Вознесенский - Стихи  
Озеро
Кто ты - непознанный Бог
или природа по Дарвину -
но по сравненью с Тобой,
как я бездарен!
Озера тайный овал
высветлит в утренней просеке
то, что мой предок назвал
кодом нечаянным: "Господи..."
Господи, это же ты!
Вижу как будто впервые
озеро красоты
русской периферии.
Господи, это же ты
вместо исповедальни
горбишься у воды
старой скамейкой цимбальной.
Будто впервые к воде
выйду, кустарник отрину,
вместо молитвы Тебе
я расскажу про актрису.
Дом, где родилась она,-
между собором и баром...
Как ты одарена,
как твой сценарий бездарен!
Долго не знал о тебе.
Вдруг в захолустнейшем поезде
ты обернулась в купе:
Господи...
Господи, это же ты...
Помнишь, перевернулись
возле Алма-Аты?
Только сейчас обернулись.
Это впервые со мной,
это впервые,
будто от жизни самой
был на периферии.
Годы. Темноты. Мосты.
И осознать в перерыве:
Господи - это же ты!
Это - впервые. Осень С.Щипачеву1
Утиных крыльев переплеск.
И на тропинках заповедных
последних паутинок блеск,
последних спиц велосипедных.
И ты примеру их последуй,
стучись проститься в дом последний.
В том доме женщина живет
и мужа к ужину не ждет.
Она откинет мне щеколду,
к тужурке припадет щекою,
она, смеясь, протянет рот.
И вдруг, погаснув, все поймет -
поймет осенний зов полей,
полет семян, распад семей...
Озябшая и молодая,
она подумает о том,
что яблонька и та - с плодами,
буренушка и та - с телком.
Что бродит жизнь в дубовых дуплах,
в полях, в домах, в лесах продутых,
им - колоситься, токовать.
Ей - голосить и тосковать.
Как эти губы жарко шепчут:
"Зачем мне руки, груди, плечи?
К чему мне жить и печь топить
и на работу выходить?"
Ее я за плечи возьму -
я сам не знаю, что к чему...
А за окошком в юном инее
лежат поля из алюминия.
По ним - черны, по ним - седы,
до железнодорожной линии
Протянутся мои следы. |
|
