Алексей Широпаев

О регионалистской трансформации России

Источник: http://vk.com/wall-25801613_89905

Тот факт, что в случае гипотетического общегосударственного кризиса национальные республики, входящие ныне в состав РФ, в той или иной степени устремятся к независимости, вряд ли требует специальной аргументации. Хотя степень выраженности центробежных трендов в различных национальных республиках, разумеется, сегодня далеко неодинакова.

Менее очевидной может показаться готовность «собственно русских» регионов к политической самоорганизации, автономной от Москвы. Однако при ближайшем рассмотрении ростки будущих региональных сепаратизмов – отчетливо различимы.

Наибольшую потенциальную готовность к тому, чтобы при соответствующих обстоятельствах перевести разговор о политической независимости в практическую плоскость среди прочих «русских регионов» традиционно выказывают сибиряки. Это и неудивительно: во-первых, за их плечами почти двухсотлетняя традиция сибирского областничества, во-вторых, в их потенциальном активе - сырьевые богатства, которыми ныне полнятся кремлевские золотовалютные закрома.

«Здесь, за Уралом, могла быть построена великая сельскохозяйственная держава посильнее Канады или Австралии», - сокрушались сибирские публицисты еще в самый в разгар «тучных нулевых». – «Но Сибирь не превратилась в Новый Свет», она «стала жить по планам, написанным в Кремле». И вот результат: «Все соки наши высасываются Москвой. Гигантские корпорации олигархов качают наши богатства в московские банки... При дележе в парламенте мы имеем скудное представительство, несопоставимое с нашим вкладом в национальную экономику. Как и при коммунистах, страна горбит на образцовый город вождей»; «Мы не можем даже туристический бизнес на Байкале построить. А знаете почему? Подсознательно уверены - все отберут». «Сибирь была и остается внутренней колонией страны под названием Россия»", - с горечью писали «Байкальские вести» 15 апреля 2004 г. и грозно продолжали: «Если... могущество России будет прирастать Сибирью, а Сибири по-прежнему будут кидать кости с барского стола, то зачем и кому нужна "территориальная целостность" Российской Федерации? Во всяком случае, не нам, сибирякам... Другими словами, пора предметно, без лишних эмоций обсудить перспективу создания Государства Сибирь...»

Регионал-патриотическая риторика на протяжении последних лет была востребована в Сибири не только в журналистском кругу, но и в массе избирателей, которые охотно голосовали за кандидатов, эксплуатирующих местническую риторику. Приверженность ей порой выказывали и сибирские чиновники, независимо от их партийной принадлежности. Так, в 2003 г. руководитель комитета по делам национальностей администрации Красноярского края Марк Денисов (к слову, сторонник лояльности центру и противник излишне радикального сибирского областничества) заявил: «Существует Сибирский субэтнос, и красноярцы являются одной из точек его роста», после чего многозначительно добавил фразу (воскрешающую в памяти сецессионистскую риторику техасского губернатора Рика Перри, цитированную выше): «Поэтому быть или не быть Сибирскому сепаратизму зависит от разумной политики федерального центра, России, нации, народа».

За прошедшие годы новейшее сибирское областничество продолжало развиваться и идеологически ветвиться. В настоящее время существует несколько структур, развивающих идею сибирской независимости. Лидер одной из них – «Освободительной армии Сибири» (ОАС), возникшей в 1998 году и позднее «по «совету» спецслужб» ]переименованной в «Областническую альтернативу Сибири», - Михаил Кулехов уверен, что тема сепаратизма сегодня универсальна и актуальна отнюдь не только для Сибири: «Свой "сепаратизм" есть в Питере, в Новгороде Великом, в Рязани и Казани, в Краснодаре и Брянске и даже в Москве. Я думаю, что будущее "оппозиции" именно в этом, а не в "Роспиле" Навального или в "честных выборах" Немцова. Золотая Орда у Руси забирала 10% — и это называлось татарским игом. А как назвать, когда забирают 70%? Мы видим, что в рамках нынешнего устройства эти проблемы решаться не будут никогда».

Как отмечает журнал «Коммерсантъ. Власть», протестная кампания «Я сибиряк!» стала самой успешной во время последней переписи населения. По оценкам автора идеи – еще одного идеолога сибирского областничества начала XXI в. Дмитрия Верхотурова, - сибиряками в 2010 году записалось около 4,1 млн. человек. Росстат, правда, утверждает, что «сибиряков» набралось существенно меньше 400 тыс. человек, а потому их даже нельзя включить в «таблицу национального состава». В местной прессе называли еще более приятную для кремлевского ока недреманного цифру - 4 тыс. Ясно, однако, что в данном случае важны не заявленные цифры, а тенденция.

Вот какой увиделась корреспонденту журнала «Коммерсантъ. Власть» одна из важнейших предпосылок современного сибирского сепаратизма: «Билет в купе на поезд Новосибирск—Москва за 7 тыс. руб. сравним с билетом на самолет до столицы. Железная дорога перегружена. Лететь за границу дешевле через Китай или Турцию, чем через российские перевалочные пункты. Например, улететь из Новосибирска в Берлин с остановкой в Стамбуле стоит 16 547 руб., а если через Москву с прилетом на следующий день — почти 20 тыс. Уже сейчас недалеко от Хабаровска в приграничном городе Фуюань достраивается китайский аэропорт, пропускная способность которого через восемь лет должна составить 157 тыс. пассажиров в год. Местные жители говорят, что, как только китайцы запустят аэропорт, крупный хабаровский аэропорт, через который проходят почти все сибирские рейсы, "схлопнется", главное будет — добраться до Пекина, откуда каждый день есть несколько рейсов почти во все крупные города мира».

Корни сибирского областничества, однако, уходят глубже и то, что в ходе недавно состоявшегося в Новосибирске шествия «За честные выборы» о себе заявила отдельная «Сибирская колонна» с бело-зелеными сибирскими флагами и лозунгом, позаимствованным у басков: «Демократия — это право народа на самоопределение»[100], объясняется не только завышенными ценами на железнодорожные билеты или несправедливостью в распределении налогов между федеральным центром и сибирскими регионами. Сибиряки все более настойчиво хотят стать полноправными хозяевами собственной земли. Экономические аргументы выступают в данном случае скорее как идеологическая обертка, нежели истинное содержание их центробежных устремлений.

Сходная картина – на Дальнем Востоке, где еще в начале 2000-х гг. был отмечен феномен «рыбного сепаратизма»: «Москва де-факто раскрылась в своем стремлении сломать экономику Дальнего Востока, - писала в ту пору «деловая рыбацкая газета» «Тихоокеанский вестник». - Дальневосточные рыбацкие окраины все более и более подталкиваются извне к идее сепаратизма».

Помимо обычных экономических претензий к федеральному центру, Дальний Восток де-факто подталкивает к сепаратизму демографическая ситуация, складывающаяся в регионе.

В Дальневосточном федеральном округе, который занимает треть РФ, проживает всего 4% населения России - 6,2 млн. человек. Население Приморья - 2 млн. чел., Владивостока — 600 тыс. чел. «В тысячекилометровой зоне вокруг города (в Южной Корее, Японии, Китае, КНДР) — зоне часовой доступности для самолета и девятичасовой для поезда — живет около 414 млн. человек, - комментирует эти цифры «Коммерсантъ. Власть». - Это единственный город России со столь мощным окружением. Вокруг Москвы на таком же расстоянии живет менее 100 млн. человек. При этом в зоне вокруг Владивостока ежегодно создается ВВП на сумму около трлн. — почти в четыре раза больше ВВП России. И находясь в зоне такой экономической концентрации, больше 20% жителей Приморья живут за чертой бедности».

Неудивительно в этой связи, что несколько лет назад руководитель управления по инвестициям администрации Владивостока Николай Матвиенко предложил сдать половину города в аренду Китаю. «У нас тут не сепаратизм, - пояснил он. - Просто шило выперло в этой части мешка,— уверен Матвиенко… — Люди, те, что уезжают из этой страны в одиночку, и те, что предполагают "отъехать" целыми территориями, в сущности думают одинаково. Они не верят в способность власти грамотно управлять».

Сходные настроения и тенденции существуют сегодня и во многих других регионах РФ. Не умерла и продолжает бродить в умах местных интеллектуалов и общественных активистов идея Уральской республики. На Русском Севере беспокойство федеральных чиновников и местных спецслужб вызывает крепнущая идея поморской национальной идентичности, ориентированной на тесную региональную интеграцию с Норвегией. Балтийская республиканская партия, которая в 2005 году была вынуждена преобразоваться в Калининградское региональное общественное движение «Республика», продолжает выступать за возвращение бывшей Восточной Пруссии в Европу. С середины 1990-х гг. развивается идеология петербургской политической независимости], ныне существующая в нескольких идейно-организационных вариациях: сторонников автономии Петербурга, образования отдельного государства Ингерманландия в границах Санкт-Петербурга и Ленобласти и, наконец, образования Республики Санкт-Петербург как независимого балтийского города-государств. «Сепаратистские» идеи в последние годы захватили даже столицу РФ, где сторонники т.н. Залесья выступают с идеей перенесения столицы московского региона в другой город.

«Что есть Залесье? – пишет идеолог этого движения Алексей Широпаев. - Строго исторически, это регион Золотого Кольца, Владимиро-Суздальская Русь… Однако сейчас вполне уместно именовать Залесьем всю территорию Центрального Федерального округа, (по площади это больше Германии)… Сразу возникает вопрос: какое место в проекте «Залесье» займет Москва? Сразу и отвечу: только не в качестве столицы Залесья, ни в коем случае. Ни при каких условиях нельзя дублировать москвоцентрическую схему, которая сразу же начнет регенерировать имперские стереотипы, а, в конечном счете, и саму Империю. Москву как Центр необходимо раз и навсегда дезактивировать. Да, Москва – мегаполис, но при этом, как и Нью-Йорку, ей совсем не обязательно быть столицей. Столицей Залесья разумнее сделать нормальный, не патологический русский город вроде Владимира или Ярославля. Москве же можно предоставить особый статус, скажем, свободной экономической зоны (технополиса). Пусть и дальше возводит сингапурские небоскребы (без ущерба своей исторической части), мы ее даже полюбим такую – при условии, что бывшая столица будет щедро делиться своими прибылями с остальным Залесьем. Только так, стимулируя европейское становление Залесской Руси, Москва сможет исправить свою историческую «карму»[109].

В последнее время российскими теоретиками-регионалистами предпринимаются попытки обобщения разрозненных регионалистских опытов и выстраивания на этой основе комплексных прогнозов. Идеолог карельского регионализма Вадим Штепа, в частности, полагает, что у России как единого государства есть шанс сохраниться, но лишь в случае радикальной регионализации: «Если… назревшая регионалистская трансформация осуществится мирным и ненасильственным путем, слово «Россия», возможно, станет географическим аналогом слова «Европа»…»; «Если же российская имперская традиция будет всячески препятствовать этой регионалистской трансформации, тогда слово «Россия» (и страну, которая так называется) постигнет судьба Римской империи»