|
У меня довольно плохая память на цифры. Телефонные и асечные номера я могу запоминать неделями, месяцами, но если уж запомнил - никогда не забуду. Так, я помню телефонный номер пятнадцатилетней давности, телефон мёртвого динозавра по имени “Ростекстильторг” - там в то время работала Мама.
У меня довольно плохая память на названия (но не на имена, фамилии, ники и их сопоставление). Так, например, я долго вспоминал, на какой станции метро находится улица этого… как его? Вот, видите, забыл уже. Я тогда искал там банкомат “Мастер-банка”, опять же, забыв о том, что, primo, там был “Альфа-банк”, а secundo - он всё равно уже несколько месяцев, как закрылся там.
У меня отличная зрительная память при плоховатом зрении. Так, например, я довольно легко могу вспомнить даже мелкие и незначительные детали. Я помню, например, какого цвета были кошки, встреченные во время той вечерней прогулки по Москве, и как они себя вели, сколько было перекладинок в деревянном балкончике, какой формы было пятно от отвалившейся штукатурки на пролёте моста и многое другое. Трубку, висящую над улицей на проводе, я видел за три дня, до того, как её сфотографировал, мельком. Запомнил и крутил в голове.
Но это всё не то. Тактильная, слуховая и обонятельная памяти просто пугают меня. Воспоминания шестилетней давности периодически ставят мне мат, загоняют в угол и… Нет, не бьют. Боль от ударов можно стерпеть, от ударов можно уворачиваться, можно контратаковать… Нет. Они гладят, ласкают и целуют, они проходят сквозь носоглотку тёплым ароматным вихрем, они нежно нашёптывают, мяукают и мурлыкают, они называют меня нежными прозвищами, и тут же неуловимо меняют тон, начиная биться в истерике. Они ни за что не отпустят, не выжав до капли, не вывернув на изнанку, не распластав, не придавив…
Об ассоциативной памяти писать вообще не буду. Слов таких не бывает.
|
