Мир еврейских местечек...

Печальный писатель Канович

еще помнит его. Там до дыр зачитали Талмуд,

там не хуже раввина собаки, коты и коровы

понимают на идиш и птички на идиш поют;

там на каждый жилет – два еврея, четыре заплаты,

там на каждую жизнь – по четыре погрома, по три...

там еще Эфраимы, Ревекки, Менахемы, Златы,

балагулы, сапожники, шорники и шинкари.

Их скупому дыханью звезда запотевшая светит,

их смазным сапогам – из полей палестинских песок...

Эмигранты империй, Соломоновы бедные дети,

на повозках молитв отбывающие на восток...

Дай им, Г-споди, сил, дай им кихелах сладкие горы,

километры мацы и куриных бульонов моря...

Грустно жить на земле, где еврейское горе – не горе,

трудно жить в городах, где не все понимают меня...

Там, где даль мне поет, там, где ночи о прошлом  долдонят,

там, где бамовский шов в прибайкальскую летопись лег,

кто услышит меня и какой мне Канович напомнит

мир еврейских местечек со львами его синагог?

Кто мне лавку откроет, где молятся полки о хлебе,

кто мне Тору раскроет, которую слезы прожгли?

Кто укажет перстом на скрипучую лестницу в небе,

по которой однажды за счастьем еврейским ушли

Эфраимы, Ревекки, Менахемы, Златы – поэты,

балагулы, сапожники?..

Кто загрустит обо мне,

прочитавши о том, как ушел я по лестнице

этой в мир еврейских местечек –

на родину, в небо, к родне?

Стихи иркутского поэта Анатолия Кобенкова 
Via Yulia Klimashevskaya (kolibri68)