Мы искали рая, мы попали в… Автор плэйкаста: silva2103 Создан: 22 сентября 2007 18:10

В феврале 1814 года особая канцелярия военного министра запрашивала у гродненского губернатора о судьбе военнопленного Эрнеста де Шамуа, служившего офицером в 3-м полку французских кирасиров и взятом в плен 8-10 декабря 1812 года в местечке Ошмяны, одновременно ходатайствуя о том, что, «если он жив, то дозволить ему возвратиться домой»...
=======================

... Огромное количество деморализованных и полузамерзших солдат и офицеров было пленено русской регулярной армией, ополчением и партизанами. Значительная часть их сама разбрелась в ходе панического осенне-зимнего отступления по русским и белорусским селам.
        Крестьяне, еще недавно встречавшие французов как захватчиков, нынче со свойственным им великодушием к побежденным давали этим несчастным пищу и кров. Именно тогда здесь родилось новое слово «cher amі”, то есть милый друг; так наполеоновские солдаты обращались к крестьянам за помощью. В помещичьих имениях тоже охотно принимали «шерамыжников», тем более, что многие из местных дворян совсем еще недавно были на стороне Франции, обещавшей восстановление Великого княжества Литовского. 
        

Так что тогда редко можно было найти «порядочный» дом, в котором бы не встретились временно застрявшие на Гродненщине французы. Их использовали не только как плотников, кузнецов, садовников, портных, но и как учителей, гувернеров. Сколько таких гувернеров осталось на территории империи, никто точно сказать не мог, но постепенно вопрос о военнопленных перерос для российского правительства в серьезную проблему. Как с ними быть, дать убежище или выгнать и тем самым укрепить армию Наполеона?.. 
          В Петербурге знали и, как могли, помогали в разрешении многочисленных вопросов по уходу за пленными, о чем свидетельствовал циркуляр министра полиции С.К.Вязьмитинова на имя гродненского губернатора Андржейковича от 19 марта 1813 года. 
          В нем, в частности, говорилось: 
          Управляющий военным министерством, изъясняя мне, с какими затруднениями сопряжено содержание в военных госпиталях больных военнопленных, тем более, что они не имеют вовсе средств к их продовольствию по случаю большого количества воинских чинов, превышающих ассигнованную на них сумму, просит об учинении с моей стороны зависящих по сему предмету распоряжений. 
         Вследствие сего прошу Ваше Превосходительство впредь, если случатся в числе находящихся в губернии, управлению Вашему вверенной, больные военнопленные, то при отправлении их для пользования в воинские госпитали посылать туда же и следующие на их содержание деньги за месяц вперед, требуя оные на основании положения о пленных из казенной палаты, о чем доносить в свое время г-ну министру финансов, а также уведомлять в непродолжительное время и меня… 
        Среди архивных документов, имеющих отношение к военнопленным, немало и таких, которые связаны с поисками отдельных из них по запросам высокопоставленных особ.
        Так, 16 марта 1813 года главнокомандующий в Петербурге запрашивал у гродненского губернатора:
– не находится ли в числе пленных, во вверенной Вам губернии пребывание имеющих, вывезенный французами из Москвы молодой человек Генрих Ланге, который приметами: долговяз, волосов светлорусых и имеет одну ногу длиннее другой, от роду 12 лет; говорит по-русски, по-немецки и несколько по-французски.
           Ежели же между пленными его нет, то не оставьте приказать кому следует осведомиться, не живет ли он где-нибудь под другим видом. Причем считаю нужным известить Вас, что 11 октября, когда означенный Ланге был увезен из Москвы, при нем имелось 3000 рублей ассигнациями и несколько серебряных монет. 
           
12 августа 1813 года гродненский губернатор извещался об императорском повелении «возвратить свободу военнопленному французскому офицеру Артригу, бывшего секретарем при убитом французском генерале Коленкуре». Одновременно запрашивалось и о судьбе Жан-Жака Бертрана, племяннике некоего Фрере – камердинера французской императрицы Жозефины. 

          Оказывали помощь пленным и высокопоставленные особы из царской семьи. Так, племянница Фридриха Великого, урожденная принцесса Вюртембергская София Доротея, ставшая российской императрицей Марией Федоровной, имела среди пленных немало родственников и знакомых и по мере возможности пыталась им помочь. Циркулярное предписание главнокомандующего в Петербурге за №666 от 28 февраля 1814 года: 
         «Ее императорскому Величеству Государыне Императрице Марии Федоровне благоугодно, дабы Ваше Превосходительство учинили вернейшую выправку: не находятся ли или же не находились ли в числе пленных на жительстве в губернии, Вам вверенной, расположенных:
           1) капитан 13 легкого пехотного полка Жизанкур; 
           2) брат его драгун французской гвардии Флоримон де Жизанкур.
Буде они окажутся в живых оба или один из них, то выдать им 200 руб., которые по извещении имеют быть возвращены. Для лучшего удостоверения, что они точно те, которые отыскиваются, спросить у них, как зовут их сестру, имя которой Шарлотта, а в малолетстве называлась Лолотта». 
          
          Помогала пленным и жена Александра I – императрица Елизавета Алексеевна, урожденная принцесса Баден-Баденская Луиза. Ее помощь преимущественно состояла в переправке писем в обход запретов и выборочной перлюстрации. На протяжении 1819 года по запросу генерал-лейтенанта Ф.Ф.Эртеля велись поиски испанского военнопленного Карла Раймонда, служившего поручиком в гвардии Наполеона и находившегося в 1812-1813 годах на излечении в Гродненском военном госпитале...

          Исторические очерки. Монография насыщена уникальными архивными документами!
          Можно скачать или почитать в формате PDF.
Черепица Валерий Николаевич
Не потерять связующую нить: история гродненщины XIX–XX столетий в событиях и лицах ( исследования, документы, комментарии).

Монография Тираж 500 экз.

ГЛАВА IV. СТРАНИЦЫ ВОЕННОЙ ИСТОРИИ  - стр. 152