|
|
Пишет imp_57941 (![[info]](http://lj.rossia.org/img/imported-profile.gif){kind=small} silva2103@lj) |
1923 год, февраль
Как, Ан., ты одинока после революции; как мы беспомощны с тобой в жизни, задавлены!
ДНЕВНИК. 1923 год.
Другого такого лица нет на земле. Между мной и небом это лицо, как путь в небо, отражающийся в лице. Не скажу - лицо ангела, но лицо крыла ангела.
…Счастлив с нею, но несчастен, что не могу быть навеки с нею.
Н.Н.ПУНИН - А.А.АХМАТОВОЙ.
август 1925 года. Курск
Милое сердце мое, оленье нежное сердце, почему не ты со мной на этой земле и под этим влажным, парящим, теплым солнцем. У нас, в городе, нет верной перспективы, Россия не то, чем она кажется там.<...>
Утром, как приехали в 6 ч., пошли к ранней обедне в одну из церквей — день Иоанна Воина — очень молился о тебе, за тебя. После молебна священник, служивший, спросил нас - кто и откуда и почему в церкви, и очень радовался, что именно в церковь пришли...
Сегодня ты обедаешь у Людмилы, а завтра?
Отсюда невозможно следить, куда идешь и где, когда будешь, дома я почти каждый час жизни твоей знал.
Снова в сердце ревность и нежность разлуки и страх за тебя; и опять помню, как руку, тебя, идущую вдоль вагона со страшными тоскующими глазами.
О, Олень, я запуган твоими словами, что всегда случается тебе горе, когда я уезжаю. Мне трудно жить и смотреть без тебя; не то чтобы ты видела больше, чем я, но ты все понимаешь лучше меня, поэтому, когда я без тебя все вижу наполовину.
Сколько бы я ни проверял свое, переводя на тебя, все равно, мне не хватает в конце концов чего-то, что только тебе принадлежит, чего ни повторить, ни даже вспомнить нельзя. Чувствую беспомощное и растерянное одиночество…
Н.Н.ПУНИН - А.А.АХМАТОВОЙ
апреля 1927 года. <Токио>
Милый Ангел.
Не письмо писать, а поплакать бы о нашей разлуке. Сегодня целый день льет дождь; когда вернулся после осмотра ящиков в отель - впал в такой мрак... за то, чтобы увидеть тебя хоть призраком, все хотелось отдать.
О, милая. Все тень, туман, несвязные обрывки ~ а ты начало и конец, какая-то пол¬нота и форма. Странное, но точное чувство, будто я реален толь¬ко тем, что помню тебя…
От тебя нет вестей, думаю поэтому, что еще на Фонтанке. Обязательно телеграфируй, если уедешь.
А если можешь не уезжать, не уезжай.
А здоровье? Берегут ли тебя, лечат ли, не обижает ли кто? Что я знаю и когда узнаю.
…Хорошо ли тебе, светлая радость? Сколько может быть хорошо. Есть ли деньги? — об этом часто напоминает мне совесть. Но этого я ведь не узнаю от тебя; сам должен знать. Правда..
Как, Ан., ты одинока после революции; как мы беспомощны с тобой в жизни, задавлены!
ДНЕВНИК. 1923 год.
Другого такого лица нет на земле. Между мной и небом это лицо, как путь в небо, отражающийся в лице. Не скажу - лицо ангела, но лицо крыла ангела.
…Счастлив с нею, но несчастен, что не могу быть навеки с нею.
Н.Н.ПУНИН - А.А.АХМАТОВОЙ.
август 1925 года. Курск
Милое сердце мое, оленье нежное сердце, почему не ты со мной на этой земле и под этим влажным, парящим, теплым солнцем. У нас, в городе, нет верной перспективы, Россия не то, чем она кажется там.<...>
Утром, как приехали в 6 ч., пошли к ранней обедне в одну из церквей — день Иоанна Воина — очень молился о тебе, за тебя. После молебна священник, служивший, спросил нас - кто и откуда и почему в церкви, и очень радовался, что именно в церковь пришли...
Сегодня ты обедаешь у Людмилы, а завтра?
Отсюда невозможно следить, куда идешь и где, когда будешь, дома я почти каждый час жизни твоей знал.
Снова в сердце ревность и нежность разлуки и страх за тебя; и опять помню, как руку, тебя, идущую вдоль вагона со страшными тоскующими глазами.
О, Олень, я запуган твоими словами, что всегда случается тебе горе, когда я уезжаю. Мне трудно жить и смотреть без тебя; не то чтобы ты видела больше, чем я, но ты все понимаешь лучше меня, поэтому, когда я без тебя все вижу наполовину.
Сколько бы я ни проверял свое, переводя на тебя, все равно, мне не хватает в конце концов чего-то, что только тебе принадлежит, чего ни повторить, ни даже вспомнить нельзя. Чувствую беспомощное и растерянное одиночество…
Н.Н.ПУНИН - А.А.АХМАТОВОЙ
апреля 1927 года. <Токио>
Милый Ангел.
Не письмо писать, а поплакать бы о нашей разлуке. Сегодня целый день льет дождь; когда вернулся после осмотра ящиков в отель - впал в такой мрак... за то, чтобы увидеть тебя хоть призраком, все хотелось отдать.
О, милая. Все тень, туман, несвязные обрывки ~ а ты начало и конец, какая-то пол¬нота и форма. Странное, но точное чувство, будто я реален толь¬ко тем, что помню тебя…
От тебя нет вестей, думаю поэтому, что еще на Фонтанке. Обязательно телеграфируй, если уедешь.
А если можешь не уезжать, не уезжай.
А здоровье? Берегут ли тебя, лечат ли, не обижает ли кто? Что я знаю и когда узнаю.
…Хорошо ли тебе, светлая радость? Сколько может быть хорошо. Есть ли деньги? — об этом часто напоминает мне совесть. Но этого я ведь не узнаю от тебя; сам должен знать. Правда..
Добавить комментарий:
