Единственный шанс
       На днях, в сообществе bce_6blvalo@lj, прочла у luybu@lj печальную историю http://community.livejournal.com/bce_6blvalo/167723.html.
       Растревожила я свои детские воспоминания и пишу тоже быль. Про удивительного врача–хирурга, профессора Владимира Анисимовича. Есть ли теперь такие врачи?
       Быстрый и решительный, он брался за самые сложные, самые непредсказуемые по своим последствиям операции. А спасал он людей, бывало, при минимальных шансах на выживание.
       Владимир Анисимович, его жена Евгения Давыдовна, тоже врач, и два сына жили на Петроградской, на Большом проспекте. В коммунальной квартире, в комнате с самой скромной обстановкой, которую как-то скрашивало старое пианино.
       Их семья дружила с семьей моей родной тети. Надо сказать, что моя мама по возрасту годилась в дочери своим старшим сестрам, поэтому Владимир Анисимович называл маму и ее племянниц-ровесниц девчонками.
       - Девчонки, я вас провожу… А то как бы вас на темной лестнице не изнасиловали… - шутил всякий раз и провожал, если не был занят. Большой, весёлый… В старомодных тонких очках, похожих на пенсне.
       Запомнилась история, рассказанная моей мамой в подробностях.
       Как-то Владимир Анисимович зашел к больному в соседнее отделение. Как всегда, знакомые знакомых попросили навестить. Можно представить, какие надежды возлагают родственники на посещение, когда вдруг в отделение к больному придет известный профессор… Может, тогда и отношение к его лечению изменится в лучшую сторону.
       Проходя по коридору отделения Куйбышевской больницы, он обратил внимание на молодую женщину, лежащую за ширмой. По всем известным признакам, она умирала. Прямо здесь, в коридоре… Расспросил медперсонал, ему объяснили, что никаких шансов не осталось.
       И вот что рассказала жена профессора моей тёте. Он пришел домой мрачный. Евгения Давыдовна к его приходу приготовила обед, разлила горячий суп по тарелкам. Сел. Есть не смог. Вскочил, схватил телефонную трубку, быстро созвонился со своим медперсоналом и отправился обратно в Куйбышевку. Надо сказать, что у профессора не было личного транспорта. Евгения Давыдовна, в страшном волнении, прождала всю ночь.
       А тем временем, вопреки всем и всему, медперсонал во главе с Владимиром Анисимовичем спешно перевел умирающую женщину на свое отделение. Я думаю, что при этом профессор еще и не стеснялся в выражениях. Конечно, у него были недоброжелатели, потому что, когда дело касалось жизни и смерти, он проявлял необыкновенное самообладание и решительность, называя вещи своими именами. И в тот момент остановить его никто бы уже не смог.
       Но если бы тогда женщина умерла… Вот тогда бы и остановили… и судили бы… И дело бы пришили… А он… Как всегда. Азартный и удачливый в работе.
       Приехавший из далекого российского города отец молодой женщины, обезумевший от горя, к моменту явления решительного профессора потерял всякую надежду на спасение дочери. И вдруг… Когда он осознал, что неизбежная смерть отступила, встал на колени перед Владимиром Анисимовичем. И был готов отдать всё…
       - Что Вы, голубчик! Ничего не надо… Всё есть. Выпьем-ка по рюмке, чтоб здоровье было…