Про Машку
Творческий кризис у меня. Ну так, лёгкий совсем. Дело даже не в том, что не пишется – а в том, что не хочется, ну просто неинтересно мне обо всем этом писать… Я только что вылезла из душа, намазала себя из всех банок, отмеченных знаками, понятными любой женщине, даже если она клиническая идиотка – «AVON», «VICHY», «DOVE» и т.д. Пеньюарчик накинула, сварила ароматный кофий в турке … Милен Фармер в колонках: «Калифорния», для всех времен, всех народов. «The six …» и т.д., кому не нравится мой албанский – идите сами знаете куда… Хожу по пушистому ковру босиком - туда-сюда.
Случайно выглянула в окно с балкона. А потом села за компьютер, чтобы написать о том, что увидела.

Там, едва слышно подвывая и постанывая, шла неровной поступью Машка. Машка, как поняла по рассказам, одна из героинь нашего квартала. Ей 20 лет, но она из разряда тех особей женского пола, возраст которых определить крайне сложно. Сегодня жирноватое тельце Машки облачено в коротенький топик и облегающие спортивные штанишки до колена. На ногах кроссовки. Другие параметры с высоты балкона (а ближе я её никогда не видела) оценить сложно. По нашему району я при свете бегу чаще от подъезда и до двери служебной машины и наоборот. А если своим ходом, то либо день едва начинается, либо ночь уже опустилась, не разглядишь маргиналов местных.
Жизнь Машки можно охарактеризовать одной фразой. Она даёт всем, кто ни попросит за бутылку водки или даже дешевле. Догадываюсь, что дешевле означает пинок. А вы догадайтесь, что именно Машка даёт.
Мать у Машки алкоголичка, но, парадоксально, работает. А заработанное пропивает. Отец Машки… (цитирую) ждёт, пока они обе сдохнут.
Как-то я наблюдала с балкона, как пьяную Машку тянет за шиворот такой же пьяный товарищ. В пути он подбадривал красну девицу легкими побоями. Через полчаса милая парочка шла назад. Кавалер уже слегка прихрамывал (не знаю, может практикуют S&M?) потом с недвусмысленными целями оперся о стену двумя руками, опустив для удобства голову параллельно линии горизонта. Машка плелась дальше с невнятными матерными воплями…
Страшно. Сколько таких Машек еще, которых я не замечаю с высоты балкона? О чем они думают? Ни о чем… Мозги – если были – давно спалены низкопробным алкоголем. Из тела выбиты любые рефлексии. Жизнь Машки окончится в тот день, когда она пьяная заснет на морозе или же под кулаками друзей-любовников. У Машки наверняка букет прелестей типа гонореи, хламидиоза и трихомонады, не говоря уже о лобковых вшах. Как я поняла по рассказам, в 16 худенькая и миловидная Машка пользовалась спросом и у представителей других социальных слоев. Вряд ли она уже выправится – впереди у неё пять-десять лет, не больше.
Не знаю, как у вас, но у меня возник вопрос – что я могу для Машки сделать. Мой ответ – ничего. Стихи ей почитать, чтоб она меня нахуй послала после первой фразы… Скорей уж денег дать на водку для поправки здоровья, ей много не надо, для меня это копейки – а вот для Машки, для Машки это будет, наверное, ценно и неожиданно. Впрочем, если я протяну её полтинник вот так нисхуя, Машка – как я предполагаю – из пролетарской гордости пошлет меня нахуй. Я не побрезгую поздороваться с ней за руку, клянусь. Но о чем мне с ней разговаривать – не знаю…
В любом случае экспериментировать не собираюсь. Навязчивой идеей усовершенствования мира я никогда не страдала. А если и борюсь за счастье – то ограничиваю борьбу кругом близких своих, ближних и не очень.
Недавно разговаривала с еврейским раввином (надо написать об этом страницы полтора сегодня, кстати). В процессе диалога прозвучало что-то вроде: «Для чего бог создал бедных? Чтобы напоминать богатым…».

Когда я в следующий раз буду тупить на тему, какая хуевая у меня жизнь, не говорите мне, что жизнь у меня очень счастливая, насыщенная, разнообразная и даже одухотворенная (пошел он в жопу, Манаев, я не из этой категории – у меня есть еще цели, мечты и сказки…). Что у меня, кроме лошадиного здоровья, всегда есть мелочь на шоколад и мелкие радости типа шопинга, гламурного костюмчика, вызывающих босоножек на каблуках, дисков и книг, которые я раздам или раздарю… И, конечно, друзья, с которыми я могу разделить искреннее восхищение своим существованием.

Напомните мне про Машку.

А еще… Посмотрите со своего балкона. Это ведь не Машка идёт.
Это вся страна наша плетется, подвывая, пьяная, больная, обкуренная и обдолбанная. Мы, может быть, и успеем свалить с тонущего корабля – в одну из стран, которые кажутся нам благополучными из окна туристического автобуса. Молодые, здоровые, образованные или – на худой конец – талантливые… Мандражирующие от романов Манаева и Бредбегера, ну просто прёмся – «фдесятку, сукины дети…». Там ведь наша жизнь описана, жизнь «бедных маленьких богачей», не замечающих быдла вокруг, не видящих в них людей… А они ведь люди, люди. Каждый со своими заморочками и тараканами, копни чуть глубже…
Критический момент настанет, когда у Машек и Сашек найдётся «достойный» лидер, готовый повести их к светлому будущему. Это уже было – в 17-м. В одну канаву, как в братскую могилу, ляжет сисадмин – из-за своих интеллигентных очечков и ноутбука, и сдуру задержавшийся в России еврей – владелец сети супермаркетов … Не жалко мне ни тех, ни других. Хотя знаю, что меня самое ждут все те же варианты: а) канава; б) пидорастическая ностальжи по родине, которую мы в очередной раз потеряли… А может, я ошибаюсь и критический момент не настанет никогда. Президент кинет на это дело весь стабфонд, а быдло передохнет само собой, как ни в чем не бывало. Кто от передоза, кто от спирта под забором.

… Что я могу сделать для Машки?.. Кроме как пофлудить тут словесно, в лучших традициях русской литературы…