Судьба иностранца в России. Олеся Николаева
Судьба иностранца в России похожа на ключ, только вот
теперь уж никто не отыщет тех славных дверей и ворот,
тех шкафчиков, тех секретеров, тех ларчиков в чудной пыли,
которые с музыкой тайной когда-то открыться могли:
ушли гувернеры, арапы, монголы и немцы,– теперь
из третьего мира арабы то в окна влезают, то в дверь.

...Он вечно – то гость, то захватчик, то друг он, то враг, то истец,
а то и умелый строитель, а то и с товаром купец.
В нем ищут черты лжемиссии, Антихриста видят, а он –
то смотрит с трибун коммунистом, то рыщет впотьмах, как шпион.

...Четыре мучительных века с тоской мы глядим на Афон,
Максима, ученого грека, мы просим приехать, а он,
пока мы в его переводе читаем Псалтирь по нему,
все едет по русской равнине в тверские пределы, в тюрьму.
Его уже века четыре мы как преподобного чтим –
под вьюгу, под чтенье Псалтири, и сосны бушуют над ним.

...В России судьба иностранца трагична, комична, – она
роскошна, когда не трагична; комична, когда не страшна.
В ней видно Россию далеко, и стынут средь утренней мглы
ампир, рококо и барокко – ее роковые углы.

Но быть иностранцем в России почетно, когда не грешно;
надежно, когда не опасно; печально, когда не смешно.
Он принят по высшему чину, как ангел, сошедший с небес,
и он же – взашеи и в спину крестом изгоняем, как бес.
И то здесь страстями Голгофы окончат над ним самосуд,
то в лучших российских покоях присягу ему принесут.

...В России судьба баснословна, странна, иностранна, чудна,
то праведна, то уголовна, абсурда и смысла полна.
...Небесного поприща странник! Отечество славя свое,
ты тоже – избранник, изгнанник, чернец, иностранец ее!
Всем миром встает на колени великодержавный приют,
когда "На реках Вавилонских..." его домочадцы поют.