* Он попытался понять, что такое чувство, по неуловимому для глаза шевелению мышцы под кожей, которое сделал возможным этот жест, и догадка его мгновенно обрела очертания.
.
В предрассветный час, в груде мятой ботвы, из которой было сложено плот, он обнаружил пласт серой грязи и морских раковин - таких громадных и правильных, что лицо его передернулось от нестерпимого зрелища. Он покачал головой и перестал.
Казалось, этот бесформенный столп безобразия существовал сам по себе, в пустоте, разил слепоту, ласкал, обнимал, берег и очистил себе мир от враждебной твари, лишь ради самой же пустоты с ее созидательной, жестокой сутью...
Впрочем, это было сказано давно, уже давно, совсем в другой жизни, и рассказчика прервал его ветер, шумящий листьями сосны...
.
( Read more... )