| 1:28a |
#
И трупы круп корпускулами курток,
Зевают лопнувшей скорлупкой купола;
Осколки мотыльков из шкур пустот и втулок выплевывают
Чехлов пожухлых высохшие звездопадные поры;
Базальтные бутыли, из которых
Крючки червей закрученные в кольца,
Тревожным розовым огнем склюют волокна,
Вплетут оранжевый узор иероглифов ползучих в
Курящий складки облаков из мшистых окон парчовый вечер. |
| 11:13p |
#
Со мною сиживал (с тобою
сиживал) дед Касьян.
Вечный дед Касьян
вернулся
в село
во зеленом атласном сюртуке,
теплый,
постный,
молчивый,
чисто выбритый,
седенький,
с крохотным медным крестом в руке.
Он жил с сыновьями,
с внуками,
с малыми внуками
с наравне
что любит лежать в колбе,
что спит в банке в растворе,
что, постругав дрова,
встает с рассветом,
оно питается калом,
сахаром, а как же?!
Свою еду оно пьет -
и поит себя водой.
Оно из бабушки выходит,
из красного старика.
Оно похоже на слона,
на принца или короля,
встав с постели рано утром,
из гамака оно выходит.
Оно - это наш дом
и наших душ простор.
Оно гниет и мокнет в лесах,
за нас не голосует. |