| 6:53a |
§
Дитятю на руки бережно брал
Бога Сынули храм православный;
Мятежно но вежливо заживили раны
И князь-монарх, и братишка самодержец,
Не срамив народное прости.
Тишина - дым отечества - ]
Вдруг — раз-два-три!
Воскрес!
И у ног Его мелькают лисицы,
Белки, зайцы, цари и рабы.
Лампадным огнем, или радугой,
Вот-вот, расцветет иконостас.
Как сова, как плошка смолы,
Непроницаемый глаз мертвеца,
И, словно в старую дыру,
Вставленная в все мирозданье,
Пропуская отблеск луны
В медвежьей из наших окраин,
Жизнь брызнула светом, сияньем
На потолок, в лакированный паркет
И на тихие иконы.
Сколько воды, сколько жгучих слез,
Синего дыма, рыбы, сырого мяса...
Ведь вас же распяли,
Мало вас распяли...
Но всё-таки сами монарх,
Православный брат и русский царь
Смотрят на святых над их гробами
Глазами детства и грозы.
И вот: в коленопреклоненной позе
Царь и царь.
Сели на престол.
А на голове - венчальные венцы,
С шеи золотые колье.
Все, как полагалось по форме:
На груди, справа и слева - мундир.
Как будто встали из гроба.
А у ног - крест, а на кресте - крест...
Сели на трон.
Лица повернулись к небу...
Всех святых приподняли на руках,
Обрезали всех,
И омыли водой.
И в тот же миг будто обручи сняли
С их глаз.
И были они едины.
Сколько лет все это длилось?
Год?
А может, вечность?
А может, рок
И вечность - в единое слово слились?
Только - глаза:
Синие, синие, синие.
Дождевые,
Кровавые слезы.
Растаял горизонт.
Только - небо
С золотыми звездами.
В серебряных тисках тишины. |