| 12:38p |
x
В одеяниях своих он безупречен, и волосы его
Проведены черепаховым гребнем,
Чтобы достойно нести корону.
Только смерть от яда может заставить императора
И без короны принимать ласки детей.
Словно он знает все, но не желает поделиться.
Ветхий изрублен на куски в схватке за престол.
Так не его ли язык, обрамленный коричневым налетом,
Неуместно красив?
Слышишь ли, чую ли, вечно в любви и вере
Стоим пред твоим
Ликом-Логосом.
Кто бы ни был — Наполеон, Мао иль Ким Ир Сен.
Лишь бы мы, твои преданные, не ведали страха!
В этих муках мы рождены, и мы будем страдать
В огне твоей любви!
Эти муки длятся целую вечность.
Мы — жрецы храма твоих страданий!
Ты обновишь империю, когда мы начнем
Давать тебе целебные травы
и выращивать нектар в заброшенных садах.
Для тебя мы приручили Вселенную,
И теперь она наша и верна,
Как олень, обученная убивать,
Как тигрица, наученная убивать.
Единственная во Вселенной женщина
Женщина живет с тобой.
Ты украшаешь ее, ты спасаешь ее,
Ты наполняешь ее лоно ароматом,
Сжигаешь ее плоть прикосновеньем,
Снимаешь с нее мясо поцелуями
И насытишь ее кровавыми ласками.
- - - -
Лишь бы мы, твои преданные, не ведали страха!
В этих муках мы рождены, и мы будем страдать
В огне твоей любви!
И тогда она вновь была обращена в стихи
И снова, как вздох, она исчезла.
Но воздух пронизывали ее чудные стоны,
И рядом с ней, как призраки, возникали звуки,
И ее ласки жгли меня, как расплавленная лава.
И я была бессильна помешать свершению чуда.
Она любовалась своим отражением в камнях,
Над ней вздымалась огненная туча, а она
Спокойно подставляла себя огням заката,
И первые звезды на черном бархате неба
Бились в бирюзе ее глаз.
Твой стих никогда не будет забыт!
- - - -
Прекрасная больная странница
Через пустыни в неведомый рай. |