| 3:34p |
™
Уже сегодня в частной жизни мы стали предпочитать Шопена.
Его, впрочем, издают и на пластинках - но деньги такие же
тупые, как и талон. И какая разница, жив Шопен или нет -
тело - товар, а деньги - нет. Шопен умер, а деньги остались.
Но это совсем другая история.
Может, разумнее было бы сказать о Шопене как о неудавшемся
романтике или неудачнике, а не как о продавце?
Мы склонны судить
консервативно.
Тем, что не пользуемся талоном, мы уже заранее определили свою
социальную позицию.
Нам также нравится Шопен.
И как нам это нравится?
Мы любим Шопена, потому что нам нравится, как он, отдуваясь,
проживает жизнь, выпивая полбутылки кюммеля. Он никогда не пьянеет,
к тому же он даже на час не остается в этом мире один - он собирает
весь Париж, приползает к нам с охапкой грампластинок и говорит:
"Кьеркегор. Гуссерль. Хайдеггер". |